– Охренеть… – сразу сообразив всё по анализу информации, прошептал я. – Так у тебя самообразовывающаяся игра?
– Точно. Если раньше на серверах была едва сотня гигов с основой игры, то сейчас, через шесть часов, там восемьсот терабайт информации по игре. Сильный ты мне сервер собрал. Следующим игрокам уже будет легче, им есть где играть. Планеты, на которых ты побывал в игре, уже существуют, причём с полной проработкой. Если бы я нанял сотню программистов, они бы мне эту игру и за десять лет не написали, а тут шесть часов – и, благодаря моему лучшему другу, игра фактически закончена. Ляпы и недоработки, о которых ты говорил, уберу, и всё.
– Хм, удивил так удивил. Сейчас душ приму, и поговорим.
Выбравшись из капсулы и сняв этот тесный комбинезон (не резиновый, а из материи, хотя внешне и похож на костюм аквалангиста), я сходил в душ и, одевшись в собственную одежду, в которой сюда приехал, поднялся из подвала, где находилась лаборатория с опытным образцом, наверх, где мы со Стёпой устроились на кухне. Был вечер, помощников Стёпа уже отпустил, они тут же, в коттеджном посёлке, снимали дом, а домработница была приходящей, как и кухарка. Стёпа терпеть не мог в доме посторонних, поэтому все работники были приходящими, плюс он снимал дом для помощников.
Налегая на жаркое (ужин всё же), мы общались. А когда я закончил описывать свои приключения, сказал ему:
– Знаешь, а в твоей игре имеется недоработка, скорее, даже серьёзный побочный эффект. Я это понял, когда около капсулы стоял, а пока принимал душ, проанализировал.
Сказав это, я по привычке провёл ладонью по затылку – выхода пилотского разъёма не было – и вздохнул.
– Да? И что же это за побочный эффект? – внимательно посмотрел на меня Стёпа.
– Ты сперва батарею из телефона вынь, как я это сделал, потом и поговорим. Вот теперь можно. Так вот, нейросети и имплантов нет, они остались там, в игре, – что есть, то есть. Однако базы знаний… В общем, все базы знаний, изученные мной, остались в моей памяти, до последней детали. Например, когда я выбрался из капсулы и окинул взглядом твоё творение, то даже ужаснулся, как по-варварски ты всё сделал. Да даже блок управления с теми деталями, что ты использовал, я смогу улучшить, да ещё в тройном дублировании, с той же тройной надёжностью. То есть базы инженера и техника у меня остались, и я всё вижу.
Прикинь, я подумал и понял, что даже с нашими земными технологиями я за пару месяцев, самое большее за три, смогу собрать космическое судно. Просто закажу детали на заводах и соберу. Правда, без искинов и гипердвигателей, таких знаний в инженерных базах нет, лишь обслуживание, но собрать комп и написать программы для него, чтобы управлять судном, я смогу. Сделаю судно вроде бота, а лучше – небольшого двухместного шаттла, и облечу вокруг Луны. Пилотские базы у меня тоже остались. Раньше я мечтал научиться вертолётом управлять, а сейчас мне эта допотопная техника уже не интересна. Без обучения сяду в любой аппарат и спокойно взлечу.
Да что это, я в программировании по земным меркам настолько поднялся, что защита в банках, которую я же выстраивал, для меня сейчас что швейцарский сыр. Вот сейчас возьму свою мобилу, включу и за десять минут взломаю любой банк – что тут, что за границей. Благо английский не хуже пиндосов знаю. Уведу деньги так, что их не отследить будет. Но это ещё не всё. Когда мне поставили сеть, ко мне вернулась память – вся. Блин, я вспомнил не только свою жизнь в детдоме, но и как я родился. Теперь знаю, что мою мать зовут Аней, а её подругу – Наташей, что мать родила меня в комнате общежития, и её подруга ночью подбросила меня к дверям детдома. В двадцатиградусный мороз, сука. Ладно, что дежурная воспитательница услышала мой плач и вышла. Она же меня, оказывается, и окрестила Киллером.
– Кстати, а почему? А то ты столько небылиц рассказывал – каждый раз новая история. Сам уже, наверное, в них запутался.
– Да я сам только с проснувшейся памятью и узнал, раньше лишь гадал. А оказалось всё просто. Завёрнут я был в тонкую простыню, в коробке лежал, дело в начале девяностых было. Когда воспитательница меня подняла, простыня сползла, и из моего торчащего отростка ударила струя точно ей в глаз. Потому она меня Киллером и окрестила, да ещё настояла, чтобы вписали в метрику… А я ведь её помню, лет девять мне было, когда она с мужем в бане угорела. Ха, и мимо того здания, где я на свет появился, раз сто проходил. Потом, в начале двухтысячных, эту общагу снесли, и сейчас там торговый центр. Лицо матери и её подруги я помню, найду. В архивах техникума лёгкой промышленности они должны быть.
– А может, это ложная память? – осторожно спросил Стёпа, желая погасить ту злость, что во мне всколыхнулась.
– Вот и проверю, анализ ДНК ещё никто не отменял. Найду, сравню, а потом по ситуации.
– Мать всё-таки.
– Да какая она, к чёрту, мать?! Сказал же – по ситуации. Может, её и в живых-то нет. Ладно, замнём пока эту тему, вернёмся к базам. Взять те же боевые базы. Ты хоть и КМС по дзюдо, но я тебя даже с моими низкоуровневыми базами скручу. И не смотри на то, что я на типичного программёра похож, спортзал всё же посещаю. Но ты знаешь, что боевыми искусствами я раньше не занимался, а сейчас всё на уровне рефлексов.
– Ну, это и проверить можно, – хмыкнув, с лёгким скептицизмом сказал Стёпа и предложил: – Пройдём в спортзал?
– Идём.
Мы прошли в оборудованный спортзал, там и татами были. Я снял очки, отложил их в сторону и потом в течение получаса валял красного как рак от досады Стёпу как хотел, показывая такой класс, что тот только крякал, пытаясь вырваться из захвата или отлетая в сторону.
– Всё-всё, я понял. Похоже, действительно побочный эффект, – вставая и держась за поясницу, признал Стёпа.
– Причём ты не понимаешь насколько. Представь, что мы прогоним через твою игру учёных и тех людей, которые смогут поднять экономику и