Вздохнув, с максимально возможной скоростью иду вместе с детьми к отелю. Очень надеюсь, что мне не влетит за то, что я их с собой привела. В конце концов, сегодня у меня ещё выходной.
Марк действительно нас не упрекает – я встречаю управляющего в холле гостиницы.
– Пойдём, – кивает мне. – Можешь взять детей, это ненадолго.
Торопливо киваю и быстрым шагом иду следом за мужчиной. Вот только его тон мне не нравится.
– Сонь, у меня не слишком хорошие новости, – в своём кабинете Марк подсовывает детям пару листов бумаги с карандашами, чтобы их отвлечь, а сам, присев на край стола, смотрит на меня.
– Что? – выговариваю помертвевшими губами.
– Я сегодня разговаривал с… владельцами отеля, – начинает управляющий.
– Почему с владельцами? – растерянно свожу брови. – Он же один…
– С бывшим и будущим, – вбивает гвоздь в крышку моего гроба Марк.
О, господи…
– Отель покупают, – подтверждает то, что я и так уже поняла, мужчина. – Владелец сменится, и ты сама знаешь, что за этим может последовать.
– Знаю, – еле шепчу.
Если по-простому – то, как известно, «каждая новая метла метёт по-своему». Проблема в том, что всех сотрудников в такой ситуации проверяют. А значит, новый владелец без труда заметит мои больничные, отгулы… Таких в гостиничном бизнесе не слишком жалуют.
– А… кто будет новым владельцем? – поднимаю глаза на Марка.
– Я, – слышу у себя за спиной и зажмуриваюсь.
Глава 14
Софья
– Глеб Евгеньевич, – Марк подскакивает. – Прошу прощения…
– Не извиняйтесь, – Покровский проходит вперёд, встаёт напротив. – Всё нормально. Мы с Софией Константиновной знакомы, и детей её я тоже знаю.
– А-а, ну… то есть, да, конечно, – Марк немного тушуется и кивает.
– Мне нужно поговорить с вашим менеджером, – тон Покровского не предусматривает отказа.
– Разумеется, где вам удобно, – управляющий кидает на меня быстрый взгляд, – Мне как раз нужно наведаться на кухню к поварам. Вы позволите, Глеб Евгеньевич?..
– Безусловно, занимайтесь своей работой, – Покровский кивает.
Марк выходит, в кабинете становится тихо, и я вздрагиваю, когда меня внезапно зовёт Миша.
– Ма-ма!
– Да, милый? Простите, Глеб Евгеньевич… – в два шага оказываюсь рядом с ребёнком, наклоняюсь к нему.
– Да что вы все извиняетесь из-за них?! – Покровский хмурится, но не зло, а как-то… непонятно. – Я что, где-то, кому-то или когда-то говорил, что не терплю детей?
– Эм-м, нет, – неуверенно улыбаюсь, помогая сынишке достать закатившийся карандаш.
– Что вам сказал педиатр, София? – вдруг спрашивает мужчина.
– Извините, но… это моё… наше с детьми дело, – я выпрямляюсь и расправляю плечи, но тут же в голове мелькает…
Вот же! Он сам даёт тебе повод заговорить! Что ж ты медлишь, давай! Признайся во всём, объясни, скажи, что тебе от него ничего не нужно, только генетическая информация!
– Глеб Евгеньевич, я… хотела бы кое-что вам рассказать, – начинаю, глотнув воздуха.
– Да, я вас слушаю, София, – Покровский отводит глаза от детей, смотрит на меня.
Делаю глубокий вдох, открываю рот… И тут дверь кабинета открывается после короткого стука.
– Глеб, вот ты где… Я тебя искал! А это что такое?
В кабинет заходит мой бывший управляющий, Роман Анатольевич, и тут же останавливается взглядом на моём лице.
Я цепенею так, что, кажется, кровь перестаёт течь по венам.
– Роман, я занят, – Покровский качает головой. – Думал, ты с Алиной будешь. Она вроде бы хотела поужинать в номере.
– Да, ей сейчас тяжело, – отвечает мужчина, и мне слышится лёгкая укоризна в его голосе. – И на публике быть не хочет. А ты весь в работе? Я могу помочь? – спрашивает негромко, кинув на меня очередной взгляд.
Господи, он совершенно точно меня узнал! Естественно, не мог не узнать. И дети…
– Простите, Глеб Евгеньевич, мне пора, – отвлекаю своих малышей от рисования, беру за ладошки, сжимаю покрепче.
– Подождите, София, мы не договорили, – хмурится Покровский. – Что вы собирались мне сказать?
– Что я выхожу на работу с завтрашнего дня, как обычно, – отвечаю торопливо.
А что ещё я могу сказать? Признаться прямо перед Романом, что родила от Глеба? Ага, очень умно, ничего не скажешь…
Выхода у меня нет. У детей не инфекция, педиатр нам даже больничный не выписал, сказал, что пока для этого нет никаких оснований. Значит, придётся пока вернуть их в садик. Если я не буду работать, то и за обследование заплатить не смогу.
Ох… А ведь работать-то теперь придётся снова в отеле Покровского! Раз он его покупает. Господи, пожалуйста, пусть он только Романа не ставит сюда управляющим! Иначе это будет полный капец!
Прощаюсь, тяну за собой малышей, и мы быстро выходим из кабинета.
– Сонь? – в холле, почти у выхода меня ловит Марк. – Всё нормально?
«Нет, не всё нормально!»
Мне хочется кричать, но вместо этого я скованно киваю.
– Да, конечно. Я завтра на работу выхожу.
– А-а, ну отлично, – управляющий кивает, и его тут же отвлекает одна из девушек-администраторов.
Кусая губы чуть не до крови, выхожу, устраиваю детей в коляску, выпрямляюсь и чуть не вскрикиваю.
– Здравствуй, Софья.
Передо мной снова стоит Роман Анатольевич. Сердце у меня в очередной раз за этот день делает кульбит.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – мужчина наклоняет голову набок, смотрит на моих малышей. – Какие у тебя детки… Сколько им?
– Здравствуйте, Роман Анатольевич, – киваю управляющему, хотя поджилки у меня трясутся. – П-полтора года.
Очень надеюсь, что он не разбирается в детях. Ведь моим двойняшкам на самом деле два годика через три дня. Но они у меня не слишком крупные, так что…
– Вот как, – Роман кивает удовлетворённо. – Замечательно. Муж, наверное, доволен…
– Прошу прощения, Роман Анатольевич, мне надо идти, – рывком тяну коляску.
– Конечно, Софья, – бывший управляющий прищуривается, глядя на меня. – Но только хочу тебя предупредить… Даже, пожалуй, предостеречь!
Торможу, оглядываюсь на мужчину, а он продолжает:
– Надеюсь, ты понимаешь, что Глеб Евгеньевич не любит сюрпризов , – выделяет слово интонацией. – Его пожелания должны исполняться, поэтому… помни, что я твой друг, Софья. Если вдруг что – не стесняйся обратиться! Мы ведь с тобой старые знакомые. У нас с Глебом близкие, можно сказать, семейные отношения, я всегда могу раскрыть ему глаза на некоторые вещи, ты же понимаешь, о чём я?
– Не совсем, – меня начинает потряхивать.
– Да видишь ли, Глеб всегда очень серьёзно относился к таким вещам, как… хм, как бы это сказать повежливее… – управляющий делает вид, что задумывается, потом разводит руками, – не могу синоним подобрать, скажу прямо. Сближение с клиентами в, так сказать, горизонтальной плоскости, в отелях Покровского не одобряется.
– Что?! – у меня перехватывает дыхание.
– Да-да, милая, а ты ведь всегда была девушка довольно лёгкого поведения, – Роман Анатольевич с сарказмом смотрит на меня.
– Да как вы смеете?!.. – сжимаю пальцы на ручке коляски.
– Ты, Софья, не спеши возмущаться, – мужчина качает головой. – Кому Глеб поверит в случае чего? Неизвестной девице, которую видит первый раз, или отцу своей невесты?
Смотрю на него, задыхаясь. Не могу поверить… То есть он всерьёз мне угрожает, что, если скажу что-нибудь, меня выставят в глазах Покровского… какой-то шалавой?!
– Ну ладно, – Роман противно улыбается. – Думаю, мы друг друга поняли, Софья. Я готов забыть прошлое, если это будет взаимно. В конце концов, у каждого должен быть шанс. Так что выкинем из головы то, что было, и начнём с чистого листа, так ведь?