— Почему это так похоже на похищение?
— Не обольщайся, — едва скользнув по мне взглядом, Кайл направился к лошадям.
Я не просто уложилась в отведённое на сборы время, а успела раньше, но тон у него всё равно был такой, будто ждать ему пришлось Нечистый знает сколько.
— Не беспокойся, я помню. Земледелец победил в тебе авантюриста.
Искра подо мной заплясала, как будто мы не виделись очень давно, и с радостью сорвалась с места.
Мы ехали не слишком быстро, так, что можно было насладиться и свежей ночной прохладой, и красотой относительно тёплой осенней ночи. Кайл по-прежнему не выражал желание что-либо мне объяснить, но направлялись мы явно не в город. Скорее, в ту сторону, где стояли отдельные фермы.
Глядя на одинокие огни вдалеке, я отстранённо вспомнила свой сон, а после подумала о том, как естественно это получилось — он позвал, и я без оглядки согласилась, не задумавшись ни о возможных последствиях, ни о том, во что вообще собралась ввязаться.
Когда по обеим сторонам от дороги замелькали чужие заборы и сады, снова вспомнилась та проклятая деревня, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы отделаться от лишних мыслей.
Всего лишь прошлое…
Я узнала перекрёсток, вправо от которого располагалась ферма Люсьена. Выходило, что заехали мы достаточно далеко.
Опасно потеряв счёт времени, я хотя бы представляла теперь, где нахожусь.
Впереди маячил небольшой пролесок — не могущественный старый лес из сна, но спину всё равно дёрнуло холодом.
Кайл ехал немного впереди. Всего на полкорпуса, но дорогу он отлично знал.
Ночь за деревьями казалась гуще и злее, но парадоксально именно здесь и сейчас мне стало по-нашему спокойно. Как если бы я снова очутилась на своём месте.
Эти мысли были ещё опаснее непрошенных воспоминаний, так что когда в отдалении показались очертания деревянного дома, я почти обрадовалась.
Встречать нас вышли трое: грузный мужчина за сорок, измученная женщина с грязными волосами и растрепанная девица, по всей видимости, их дочь.
— Хвала Безликому Богу, вы всё-таки приехали! — спеша поклониться, глава семейства едва не бросился Норду под копыта.
Тот брезгливо фыркнул, и я в очередной раз заподозрила, что Кайл намеренно выбрал именно этого коня, чтобы тот мог выражать их общее мнение там, где для человека это не совсем уместно.
— Уверяю вас, он здесь ни при чем, — вот и сейчас он ответил холодно, но вежливо. — Показывайте.
На меня добропорядочной семейство покосилось с опаской, но задавать вопросы никто не решился.
Нас повели по широкой тропе за дом к амбару.
— Вот! Он здесь! — хозяин фермы едва ли не подпрыгивал от волнения.
У дверей он остановился, уставился в землю, как мальчишка, — очевидно хотел попросить для себя разрешения не входить.
— Благодарю, дальше мы сами, — Кайл на него даже не взглянул, но потянул на себя ручку.
Фермер шарахнулся назад, заплаканная девица подскочила на месте, а женщина осенила себя Спасительным знамением.
Я подумала, не стоит ли достать пистолет, но Кайл выглядел невозмутимым, а он такого рода опасности чувствовал много лучше меня.
Внутри оказалось светло. Кто-то из людей всё-таки нашёл в себе достаточно храбрости, чтобы зажечь к нашему приходу сразу три больших фонаря. Всё здесь было как обычно — мешки с зерном и засушенными фруктами, пучки трав на стенах, лопаты и вилы в углу.
Пока я осматривалась, Кайл запер дверь на засов и прислонился к ней спиной.
Я повернулась к нему, намереваясь всё-таки спросить, что мы здесь делаем и почему вдвоём, но сверху раздался приглушённый звук. С таким мыши скребут пол или редкий дождик стучит по крыше.
Крыша.
Поняв, что так и не взглянула на потолок, я подняла голову и замерла.
В самом дальнем и тёмном углу под потолком сидел юноша. Насколько я могла судить, он бы немногим старше своей заплаканной сестры, но человеческого в нём было уже мало. Тело оказалось изогнуть под жутким неестественным углом, — прижимаясь спиной к доскам, он слишком сильно вывернул назад руки и ноги, — а лицо было перекошено.
Именно этот звук донёсся до меня секундой ранее — существо скребло стесанными ногтями по сухому дереву.
Кровь с губ мальчишки не лилась, это давало надежду на то, что внутренние органы пока целы, и сам он жив.
Однако занявшая его тело сущность была сильна. Она смотрела на нас пристально, со злым и самоуверенным весельем, и явно рассчитывала закончить эту встречу победительницей.
Я снова посмотрела на Кайла, ожидая объяснений.
Отчитывать людей от одержимости было непростым делом. Не для дилетантов. Когда мы были вместе, даже когда моё мастерство уже достигло весьма высокого уровня, он не позволял мне заниматься подобным самостоятельно. Всегда присутствовал и страховал.
Сейчас же он только пожал плечами и сложил руки на груди.
— Это тебе. Развлекайся.
Существо сдвинулось с места.
Оно поползло по потолку, как огромный паук, цепляясь за него вывернутыми конечностями.
Если парень выживет, лекарю его семья будет платить ещё долго.
Одержимость никогда не бывала простой.
Приходящие из темноты сущности и мертвецы занимали тела живых не для того, чтобы вернуть их обратно. Эти тела они носили как одежду, использовали по своему усмотрению и для своих надобностей, но никогда не заботились об их сохранности.
Запертый в мешке из мяса и костей человек ещё какое-то время оставался жив. Беспомощный, лишённый контроля над собственным телом, он нередко даже всё понимал, но мог лишь наблюдать со стороны. Не имея возможности ни на что повлиять, смотреть, как его собственными руками крушат его дом и душат не ожидавших нападения близких.
Если не найдётся тот, кто сможет отчитать вовремя, гибель одержимого была неизбежна. Рано или поздно сущность окончательно заберёт контроль, лишит отдыха, пиши и возможности дышать, выморозит прочь тяжёлым мертвенным холодом. В конце концов, нанесёт травмы, несовместимые с жизнью. Сломанные руки и ноги могут срастись, но пуля в животе или выверенный удар виском о стену не оставляют человеку шансов, а сущности кровавые ошмётки тела, которое она носит, не помеха.
Они были сильнее людей и намного быстрее. Они не чувствовали боли и не нуждались в передышке. В отличие от людей, которым приходилось с ними сражаться.
Растерзать они тоже могли едва ли не быстрее, чем дикие звери, в крайнем случае просто загрызть зубами.
В тех случаях, когда уже нельзя было ничем помочь, и законный хозяин тела погибал, существовал единственный выход — стрелять в голову на поражение, делать тело непригодным для дальнейшего использования.
Кайл ни