В себя я приходила медленно и неохотно. Первым, что я ощутила, был резкий, знакомый запах сырого камня и древней пыли. Медленно открыв глаза, я с трудом узнала своды пещеры с источником — того самого места, где мы были с профессором Де Кроу всего сутки назад. Но сейчас всё было иначе.
Профессора рядом не было. Вместо него от одной стены к другой мерными, неторопливыми шагами расхаживал сам ректор нашей академии, его обычно невозмутимое лицо было озабоченным, а руки заложены за спину в задумчивой позе. Тревога, холодная и липкая, сжала мне горло.
— Профессор, что случилось? — мой голос прозвучал хрипло и слабо. Я с трудом приподнялась на локте на каменной скамье, прислонившись спиной к прохладной, шероховатой стене, и приняла положение полулёжа, чувствуя, как всё тело ноет от непонятного напряжения.
— Ирэна, наконец-то, — ректор остановился и повернулся ко мне. В его глазах читалось нескрываемое облегчение. — Я уж думал, придётся применять стимулирующие заклинания, чтобы привести тебя в чувства. Ты была без сознания дольше, чем мы ожидали.
— А где профессор Де Кроу? — оглянулась я, но в пределах видимости никого, кроме нас, не было.
— Он здесь, неподалёку, — ректор кивком указал в сторону выхода из пещеры. — Разговаривает с людьми. Пытается их успокоить и поддерживать порядок. Всё дело в том, что Робин Де Блэк всё же узнал правду. Ему донесли, что ты выжила и скрываешься в стенах академии. Он собрал огромное войско и теперь движется на нас. Мы не могли рисковать жизнями адептов, оставляя тебя там, и поэтому решили тайно перенести тебя сюда, под защиту этого места.
Он сделал паузу, давая мне осознать сказанное, а затем продолжил с ещё большей серьёзностью в голосе:
— Однако и здесь нас ожидал… сюрприз. Слухи, как оказалось, разносятся быстрее, чем нам хотелось бы. Когда мы вышли из портала, то обнаружили у входа в пещеру огромное, молчаливое скопление людей. Сотни людей, Ирэна.
Ректор шагнул ближе, и его пронзительный взгляд будто бы жёг меня изнутри.
— Это твой народ. Остатки тех, кто когда-то верой и правдой служили огненным рысям, их потомки, их сторонники. Те, кто годами скрывался и ждал. Они верят в тебя. Ты — их последняя надежда, последний огонёк во тьме, что надвигается на нас. Ты должна попытаться возродить источник, прямо сейчас. Напитать этих людей силой их предков, дать им шанс противостоять полчищам Де Блэка. Иного пути у нас нет.
Противный, высокий звон в ушах, мучивший меня всё это время, наконец, исчез, сменившись оглушительной тишиной, в которой гулко стучало моё собственное сердце. Я слушала ректора, и каждое его слово падало мне на душу тяжёлым грузом ответственности. Я смотрела на него и понимала всем своим существом, что должна сделать всё возможное и невозможное. Я должна оправдать надежду этих измученных, отчаявшихся людей, ждавших слишком долго. Они смотрели на меня с верой, которую не растеряли за годы гонений. Я не имела права их подвести. Не имела права отступить.
Даже если для этого мне придётся отдать всю свою жизнь, всю свою энергию, всю свою сущность до последней капли — я сделаю всё, что в моих силах.
— Господин Де Вирэс! — в пещеру ворвался запыхавшийся стражник. Его лицо было бледным, а в глазах читалась плохо скрываемая паника. — С восточных склонов приближается большое войско! Знамена чёрных рысей… их так много, что они закрыли собой горизонт. Нам остались считанные минуты, нужно торопиться!
Эти слова повисли в воздухе, словно похоронный колокол. И произошло нечто странное. Ещё несколько минут назад моё тело ощущало себя разбитым и обессиленным, каждая мышца ныла от перенапряжения. Но теперь, услышав эту весть, я резко поднялась со скамьи. Движение было легким, порывистым, будто кто-то влил в мои жилы расплавленную сталь вместо крови. Вся слабость исчезла, испарилась, уступив место чему-то новому, дикому и необузданному. Я чувствовала себя так, будто только что проснулась от долгого сна, полная невероятной, кипящей силы.
Злость. Горькая, всепоглощающая ярость от осознания всей чудовищной несправедливости, что обрушилась на мою жизнь и на жизни этих людей, смешалась с острой, режущей болью утраты. Этот гремучий коктейль эмоций взметнулся внутри меня, и поток чистейшей сырой энергии забурлил в глубине моего существа. Он нарастал с каждой секундой, становясь всё мощнее, всё неудержимее, требуя выхода.
Я подошла к каменной чаше и без тени сомнения приложила ладони к холодным, знакомым выемкам на её поверхности. И в тот же миг древний камень снова ожил — меня буквально приковало к нему невидимой силой, куда более мощной, чем в прошлый раз.
И тогда в моём сознании пронеслись, как вихрь, все вехи моей жизни. Безрадостные, серые дни в детском доме, где я чувствовала себя чужой и никому не нужной. Первое, щемящее душу посещение могилы родителей, где я впервые осознала всю глубину своей потери. Сладкая и горькая память о первом поцелуе с Риком, о надежде, что он принес. И горькое разочарование, и отчаянное бегство, и боль предательства. Всё это — вся моя боль, всё моё одиночество, вся моя ярость — смешалось в единое, жгучее пламя, которое больше не могло тлеть внутри. Оно рвануло наружу.
Это был не просто поток энергии. Это был ураган. Извержение. Золотистая, ослепительно яркая субстанция хлынула из моих рук в чашу с такой силой, что воздух вокруг затрепетал и загудел. Я не направляла её — я сама была ею, я отдавала всё, без остатка. Пустая чаша начала наполняться с пугающей скоростью. Золотое сияние, исходящее от неё, озарило всю пещеру, отбрасывая длинные, танцующие тени на стены и отражаясь в широко открытых глазах ректора Де Вирэса. Я лила в источник всю свою боль, всю свою любовь, всю свою волю к жизни — и он отвечал мне, пробуждаясь, вбирая в себя мою силу