3.03.92, вторник.
Занимался распределением 150 билетов на презентацию нашего женского номера журнала «Вестник противовоздушной обороны», где я назначен главным редактором. Всем сотрудникам выделил по два. Передовикам и ударникам коммунистического труда – плюс ещё один. Двадцать билетов – для представителей СМИ. Десять для ветеранов редакции. Подумал и добавил ещё столько же. Пусть лучше у кого-то они пропадут, чем кто-то обидится. На эту «щедрость» меня, откровенно говоря, подвинул Семён Владимирович Высоцкий. Пару дней назад я отправил ему пригласительный билет, подписанный лично командующим Войсками ПВО генералом В.Прудниковым. Старик тут же позвонил: «Ну ты же не дурак, прекрасно понимаешь, что я теперь уже на такие сборища не ходок. Но то, что вспомнил обо мне, когда тебе хорошо, когда твой журнал в Доме кино буду нахваливать – это дорогого, сынок, стоит. Я тебе так скажу: если и дальше будешь шагать по жизни, не задирая носа, помня о людях которые с тобой, вокруг тебя – многого добьёшься. Не забывай меня, навещай». Он говорил, а у меня пощипывало в уголках глаз и слегка в горле першило. Семён хороший старикан, хоть и малёк брутальный. Но прожить такую жизнь и остаться благостным невозможно. К нему я успел привязаться. По-моему и он ко мне – тоже. Да, сто раз был прав Джон Локк: «Память – это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновлять их резцом».
25.01.95, среда.
Татьянин день и день рождения Высоцкого. У России самая сильная поэзия в мире. Хорошие поэты были в Англии, Франции, Германии, Испании, во всех славянских странах. Однако такой плотностью служителей Лиры, какая была и есть в России на душу населения никакая из перечисленных стран похвастаться не могла раньше, теперь – и подавно. Есть у нас и недосягаемые для прочего мира вершины: Пушкин, Лермонтов, Блок, Есенин, Ахматова, Пастернак. А всё равно Высоцкий – самое большое поэтическое явление последних десятилетий. Уникальное, неповторимое, где-то даже мистическое. Примерно двадцать лет назад меня сподобило этой истиной глубоко проникнуться и близко познакомиться с поэтом, артистом, бардом. Сегодняшняя дата Владимира Семёновича как-то почти незаметно прошло мимо меня. В будущем я ещё не раз вернусь к его памяти, к нашим с ним отношениям. Хотя бы потому, что очень точно заметил Перси Шелли: «Никогда так не нужна поэзия, как в те времена, когда вследствие господства себялюбия и расчёта количество материальных благ растёт быстрее, чем способность освоить их согласно закону души». Времена нынче действительно гнусные, и бежать от них лучше всего в поэзию.
12.03.95, воскресенье.
Смотрел телепередачу о творчестве Михаила Шемякина. В моей рукописи мало написано о дружбе Высоцкого и Шемякина. Между тем из профессиональных музыкальных записей Владимира Высоцкого ни одна не может соперничать с коллекцией Шемякина по объёму, чистоте звучания, исключительному подбору песен. Эти записи уникальны тем, что Высоцкий пел не для пластинки, а для близкого друга, чьё мнение он ценил чрезвычайно высоко. Записи сделаны в Париже в 1975–1980 годы в студии Михаила Шемякина. Аккомпанировал Высоцкому на второй гитаре Константин Казанский. Записи были изданы только в 1987 году, после обработки в Нью-Йорке Михаилом Либерманом. Серия включает в себя 7 пластинок. К сожалению, ни одной у меня нет. В память о творчестве В.Высоцкого, Михаил Шемякин создал серию литографий, посвященных песням и стихам Владимира Семёновича. Два последних года художник выставляет свои картины в «Доме Нащокина». Но я эти выставки тоже не посещал. Это не только свидетельство моей лени, но и некоторая эстетическая огрубелость, против которой следует бороться, как против коросты.
3.04.95, понедельник.
Долго говорил сегодня по телефону с Семёном Высоцким. Старика словно прорвало. Давно он так со мной душевно не общался. Ему, я полагаю, явно неуютно в окружении многочисленных родственников покойной жены почему-то, в основном, армянского происхождения. (Умирает старый армянин и шепчет окружившим его: «Берегите евреев! Не то истребят их – за нас возьмутся!»). Всё им сказанное я, конечно же, запишу в «блокнот правого кармана», как зарубку, к которой надо будет вернуться всенепременно. Но самое главное в разговоре сегодняшнем меня сразило наповал: «Слушай, Михаил, а вот как ты отнесёшься к такой моей неожиданной просьбе. Понимаешь, хочу всё же засесть и написать самому про свою жизнь, про войну, про мои непростые отношения с Володей» – «Господи, Семён Владимирович, да давно уже это надо было сделать. Сколько я вам говорил…» – «Ты не перебивай, не спеши, как голый … Не всё так просто. Мне же этим летом 80 стукнет – не фунт изюму. Авторучку тяжело уже держать. Но ты бы согласил мне, так сказать, в литературном плане подсобить?» – «Как вы любите говорить: со щенячьи восторгом соглашусь. В любое время я – в вашем распоряжении» – «Ну спасибо. Я знал, что ты не откажешься, но всё равно приятно. Мы к этому ещё вернёмся».
Только вряд ли Семён засадит себя за письменный стол. Вряд ли… Помню, как долго он возился с письмом в «Литературную Россию». И в руках у него уже хорошо заметный тремор. Ещё бы – такую жизнь прожить. Но видит Бог, я бы всё бросил и стал ему подсоблять.
15.05.95, понедельник.
В минувшую баню случилось так, что на полчаса прекратилась подача горячей воды. Наш газетный магнатик Витя Шварц тут же процитировал: «Если в кране нет воды, значит, выпили жиды». Кто-то сказал, что это строчка из Высоцкого. Стали спорить. Витя заметил, что среди нас, мол, присутствует специалист по Высоцкому – полковник. Вот он пусть и рассудит. Категорически я заявил, что такой строчки у Владимира Семёновича нет. Потом, когда спор столь же резко затих, как и разгорелся, я задумался: а прав ли? Да и как проверить? Текстовик из меня, как флаг из веника. Память худая, привыкшая к записям. А Высоцкого надо бы перечитать и вообще регулярно к нему возвращаться. Пусть даже в двухтомнике.
27.07.95, четверг.
Сегодня в «Красной звезде» опубликован мой материал о Володе Высоцком «Он в песнях на фронт уходил». Под рубрикой «Звёзды нашей памяти». Во врезе я написал: «Вот уже 15 лет, как нет с нами Владимира Высоцкого. Но голос его продолжает тревожить наши души. 25 июля я вновь, как и каждый год, приду на