Услышав это, я сделала маленький шажок к инспектору и машинально уцепилась за рукав.
– Нет-нет, все нормально, мы на одном сеновале прекрасно поместимся.
Сеновал, добротный сарайчик, располагался на заднем дворе дома старосты.
– Вот, взбирайтесь, там сверху постелено! – Авдона распахнула дверь, и я нерешительно заглянула.
Внутри оказалось темно, лишь из щелей в досках лился призрачный, голубовато-снежный свет чужой луны, которого хватило, чтобы увидеть сено, набитое почти под крышу. Пахло травами, чем-то фруктовым и чуть-чуть пылью. Снаружи доносился стрекот цикад, крик неспящей птицы, шорох ветра в листве деревьев.
Да уж, деревенская романтика.
Мы с инспектором переглянулись.
– Ну, устраивайтесь, а я пойду, – Авдона зачем-то нам подмигнула и скрылась в темноте.
Первым встрепенулся инспектор. Он щелкнул пальцами, и в воздухе как тусклый ночник загорелся шар магического освещения, почти мгновенно привлекший к нам пару ночных мотыльков.
– Ждете особого приглашения? – хмуро уточнил инспектор.
Как лезть на верхотуру, я представляла слабо.
Сено моментально просело под моим весом, сухой стебелек кольнул точно в нос и я звонко чихнула.
Глядя на меня, инспектор тяжело вздохнул и молча указал на деревянную лестницу, которую в полумраке я умудрилась не заметить.
– Я городская девочка, – зачем-то оправдалась я и с уверенным видом начала подниматься по ступенькам, пока почти у самого верха мне не начало казаться, что лестница не просто вдавливается в сено, а вот-вот упадет.
Я вцепилась в перекладины и замерла.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил инспектор.
В ответ я снова чихнула.
Лестница вроде бы покачнулась. Я ойкнула и вцепилась в перекладины еще крепче. Здравая мысль, что деревенские по несколько раз на дню взбираются, спускаются и никуда не падают, убедительной не показалась.
– Я… боюсь.
Инспектор вместо того, чтобы подержать лестницу снизу, легко, словно только на сеновалах и ночует, поднялся ко мне. Лестница еще немного накренилась.
Сперва я ощутила, как его дыхание сквозь тонкую ткань платья коснулось моей поясницы, затем инспектор поднялся еще на ступеньку.
– Смелее, – подбодрил он меня. – Я поймаю.
И подтолкнул!
С тылу.
У меня дыхание перехватило.
Почувствовать, как инспектор прижимается ко мне со спины и, особенно, пониже спины, последнее, чего я ожидала.
Шаткость лестницы перестала меня волновать, и я бодро преодолела последние ступеньки. Инспектор же так и продолжал меня подталкивать… плечом под мягкое место.
Наконец, я перебралась через край.
Как и обещала Авдона, наверху нас ждало покрывало. Уютное, мягкое, сшитое из веселых разноцветных лоскутов и до крайности маленькое для двоих.
Наступила неловкая тишина. Инспектор осматривал импровизированную кровать, словно это была улика на месте преступления. Потом повернулся ко мне и сказал:
– Ложитесь, я тут как-нибудь в стороне устроюсь…
– Прямо на сене? – возмутилась я. – Оно же колется! И вообще… Я вас не боюсь.
Он усмехнулся:
– Ну, раз не боитесь…
Пришлось лечь первой, аккуратно устроившись на самом краешке. Инспектор осторожно улегся рядом, сохраняя между нами максимально возможное расстояние. Только вот бесполезно. Покрывало оказалось таким маленьким, что мы все равно соприкасались рукавами. И инспектор явно чувствовал себя так же неловко, как и я. Кажется, графское воспитание не предусматривало инструкций для совместной ночевки на сеновале с девушками.
Магический свет погас, и через прорехи в крыше стали видны звезды – яркие, будто специально кто-то просыпал их над нами. Несмотря на неудобства, было в этом что-то и романтичное, и почти волшебное. Запах свежего сена, чуть влажный ночной воздух и инспектор, так близко, что я слышу его дыхание…
Впрочем, мое романтическое настроение длилось не долго.
– Что же ты не пошла на отдельный сеновал? – с усмешкой спросил инспектор.
– С чего бы вдруг мне туда идти?
– Ну мало ли. Ты так весело отплясывала с местными парнями, кто знает, может и судьбу бы свою встретила.
Я уже была готова возмутиться этой гнусной инсинуации, и лишь потом сообразила, что в голосе инспектора прозвучали какие-то новые, до сих пор незнакомые мне нотки. Он что, ревнует? Сердце гулко стукнуло, то ли обиженно, то ли радостно – я сама не поняла. То-то он всю дорогу волком на меня смотрел. И танцевать не захотел… Хотя, может, просто не умеет, уж точно графьев не учат деревенским танцам. И вообще, с чего бы ему меня ревновать.
– Ерунду говорите, – холодно ответила я. – Зачем мне здесь встречать свою судьбу? Мы вообще-то собираемся наторговать сколько надо и убраться из этого мира чем скорее, тем лучше. Только судьбы мне тут и не хватало.
– Да, действительно, ты права, – как-то уж слишком серьезно сказал инспектор. Никакой насмешки в его голосе уже не было. – Ладно, день был трудный. Спокойной ночи, – добавил он и отвернулся.
– Спокойной ночи, – ответила я. И тоже отвернулась.
И только сейчас поняла: в том мире, куда мы вернемся, мне тоже никакая такая судьба не нужна. Ведь и там ничего не изменится: мне по-прежнему нужно будет наторговать насколько положено, чтобы вернуться уже в свой, настоящий, родной мир.
Внутри поднялась очень странная эмоция, и я спряталась от нее в сновидение как в домик, зато проснулась я чуть ли не на восходе, с первыми яркими лучами солнца, брызнувшими сквозь щели между досками.
Как ни странно, чувствовала я себя посвежевшей, полной энергии и готовой к новому дню. Я сладко потянулась… И тут же обнаружила что-то неправильное. По правую руку сено, пара сухих стебельков прилипли к ладони. По левую руку никакого сена. Ровное дыхание и в такт ему едва ощутимое движение вверх-вниз.
Повернув голову, я увидела прижавшегося ко мне спящего инспектора. И я тоже к нему прижималась! Не нарочно, конечно: за ночь сено под нами просело, и с краев покрывала мы скатились в образовавшуюся “ямку”.
Инспектор пробормотал что-то невнятное, подозрительно похожее на мое имя, повернулся на бок, закинул руку мне на талию и, по-прежнему пребывая в видениях, улыбнулся.
Солнечный луч попал ему на глаза и прежде, чем я успела выпутаться, инспектор открыл глаза.
Глава 18
Растрепанный и еще не до конца проснувшийся, он выглядел по-мальчишески мило и домашне-уютно. Он улыбнулся, кажется, прежде, чем до конца осознал, где мы и что происходит. Мне захотелось вытащить из его волос сухую травинку, я даже протянула руку… И тут он окончательно проснулся и посмотрел на меня уже вполне осознанно. Ой!
Я будто воровка застигнутая на краже, отдернула пальцы, отпрянула, шарахнулась назад. Попыталась выбраться, но на продавленном сене сделать это было не так уж просто.