Отсюда несколько сотен представителей Казахстана и Средней Азии, получивших высшее образование в российских вузах. Отсюда типографии, газеты, журналы, отдельные русско-казахские школы, все те новые для Азии элементы организации. К примеру, «в Туркестане у мусульман в 1880 году было 7–8 книг, одна типография, 12 человек с высшим образованием, в том числе 1, кто учился в Западной Европе. В 1910 году они имели свыше 1000 печатных книг, 14 типографий, 16 периодических изданий, 200 человек, получивших высшее образование в России, и 20 в Западной Европе» [673]. С учётом того, что в Туркестан входили и Семиреченская и Сыр-Дарьинская области, это отчасти имело отношение и к казахскому населению. Но все эти элементы не вели к институциональным изменениям, они не способствовали формированию самоподдерживающейся среды, такой, какая была в Британской Индии.
В результате к Первой мировой войне казахское общество не имело представительства в законодательном органе Российской империи. В степи использовалось прямое военное управление. Местное самоуправление на уровне волостей не имело реальных полномочий. Его главная функция была связана с выполнением обязательств перед государством. В этом смысле оно являлось аналогом русской крестьянской общины. Модернизация традиционного образа жизни практически не проводилась, её влияние имело косвенный характер и было связано в основном с частичным включением казахского общества в среду Российской империи. Количество людей с европейским образованием было незначительно, институциональных изменений не проводилось. Но самой главной проблемой была нарастающая тенденция к изъятию земли и нежелание российской администрации провести урегулирование земельных прав казахов до прибытия основного потока переселенцев.
В результате занимаемое казахами пространство в Казахской степи постепенно сокращалось, ситуация становилась все более сложной. Соответственно, что никакого очевидного выхода из сложившейся ситуации не было. Перед Российской империей самой стояла проблема модернизации, у неё не было готовых решений, что делать с собственной весьма архаичной моделью государственного и общественного устройства. В этой ситуации модернизация ещё и азиатских окраин не стояла на повестке дня. Интерес к Азии был связан главным образом с землёй. То есть российская Азия и её земельные ресурсы рассматривались в первую очередь, как способ решения социально-экономических проблем внутренней России. В начале XX века это имело абсолютный приоритет для властей Российской империи.
Глава 9. Восстание 1916 года
Против империи
Первая мировая война оказалась чрезвычайно тяжёлым испытанием для всех участников этого первого в истории конфликта глобального масштаба. Перед её началом никто не ожидал, что она займёт столько времени и потребует такого напряжения сил противоборствующих сторон. Российская империя не была исключением, её издержки были не просто очень большими, в определённом смысле они оказались для неё чрезмерными. Свою роль сыграли как военные потери, вследствие поражений русской армии на германском фронте, так и трудности в экономике, по уровню развития которой Россия уступала ведущим европейским державам.
Для нашего исследования в первую очередь имеет значение то обстоятельство, что в первые два года войны Российская империя понесла большие потери в людях. Именно они привели к ситуации, когда ей потребовалось организовать мобилизацию на трудовые работы той части населения империи, которая ранее была освобождена от военного призыва.
В Российской империи не призывали на военную службу весьма значительную часть населения. Первоначально это было связано с тем, что в России до военной реформы 1874 года существовала рекрутская повинность, которая распространялась в основном на крестьянское сословие. При этом распространение рекрутского набора за пределы русского крестьянства не имело особого смысла. Потому что в России и так была большая постоянная армия, её увеличение потребовало бы дополнительных затрат. Генерал Ростислав Фадеев писал, что «с 1812 года наша армия разрослась, но не собственно армия, понимая под этим названием силы, действительно противопоставляемые врагу, а недействующая, мёртвая часть армии, относящаяся к его живой части, как зарытый в земле фундамент дома относится к его жилым комнатам» [674]. Такая эмоциональная оценка связана с тем, что в ходе рекрутского набора приходилось набирать много лишних солдат, с тем чтобы иметь большую постоянную армию. Многие из них состояли в многочисленных гарнизонах и тыловых службах по всей империи. Соответственно, в случае начала войны при большом списочном составе в боевых действиях могла принять участие только определённая часть армии.
Это было наглядно продемонстрировано во время Крымской войны. «На второй год войны у нас состояло 2 млн. 230 тыс. человек на казённом пайке, а под Севастополем, где решалась участь гигантской борьбы, едва ли было налицо в рядах более ста тысяч штыков» [675]. После реформы 1874 года в России перешли к службе по призыву. Главным преимуществом призыва перед рекрутским набором была возможность получить подготовленный резерв. Но призыв также распространялся в основном на русское население и главным образом из числа крестьян. С одной стороны, этого ресурса было вполне достаточно для комплектования самой большой армии в Европе. С другой — российские власти беспокоились о сохранении однородности состава армии. Это имело значение в связи с вопросом лояльности отдельных групп населения империи, в первую очередь мусульман.
После завоевания Средней Азии в 1860-х годах и превращения Казахстана во внутреннюю провинцию их количество в империи значительно увеличилось. Российские власти относились к этому факту с определённым недоверием. Во многом поэтому при создании системы управления в 1867–1868 годах население Казахстана и Средней Азии было освобождено от рекрутского набора. После военной реформы 1874 года оно точно так же было освобождено от воинской повинности. Хотя вопрос об их призыве периодически вставал на повестке дня, но власти неизменно выступали против этого.
Так, в 1909 году в отчёте Туркестанского генерал-губернатора указывалось, что «в целом привлечение к воинской повинности киргиз-казахов на общих основаниях преждевременно по той причине, что изъятие из их пользования земель для нужд русских переселенцев и вообще неустройство их земельных отношений порождает в их среде заметное неудовольствие и подрывают доверие к русской власти» [676]. Двумя годами позже, «в 1911 году особая комиссия при Туркестанском губернаторе решительно высказывалась против привлечения коренного населения к воинской повинности ввиду его «неблагонадёжности»» [677]. В качестве промежуточного