Причём это касалось не только мусульманского населения. К примеру, в 1901 году в Российской империи была ликвидирована самостоятельная финская армия, ранее она существовала в рамках автономии Финляндии. За освобождение населения от воинской повинности обсуждалось введение налога в 2 млн. финских марок [679]. В 1912 году соответствующий закон был проведён через Государственную Думу [680]. В целом, в России ««по соображениям политическим и бытовым», то есть из-за подозрений в потенциальной нелояльности и цивилизованном «несоответствии» не призывали население Туркестанского края, мусульман Северного Кавказа и аборигенные народы Сибири, Урала и Астраханской губернии» [681]. В данном случае сложность ситуации для России как раз и заключалась в континентальном характере её империи.
Дело в том, что между собственно российскими территориями и зависимыми окраинами формально не было чёткой границы, может быть, за исключением автономной Финляндии. Но в то же время такая граница существовала, по крайней мере, на востоке империи, но она была связана не с территориями, а с населением. Если же говорить о населении, то для властей империи ключевое значение имел вопрос его лояльности. Соответственно, самым лояльным и в то же время понятным для государства населением были православные русские, украинцы и белорусы. Лояльность остальных могла подвергаться сомнению. В частности, поляки поднимали восстания в 1831 и 1863 годах, Казахская степь и Туркестан стали территорией империи сравнительно недавно, к лояльности её населения у российской администрации были свои вопросы.
Поэтому накануне Первой мировой войны весьма существенная часть населения империи не призывались в армию. Но при этом на территории Казахской степи и в Туркестане уже было довольно большое русское население, которое призывали в армию на общих основаниях. По сути, такая разница в обязанностях как раз и была одним из признаков того, что граница внутри континентальной Российской империи была связана не с территорией, а с населением, которое делилось на лояльных и не совсем лояльных. Причём обе части населения проживали в одном географическом пространстве. В то время как у европейских государств граница с их заморскими колониями была вполне чётко обозначена. В том числе поэтому они могли себе позволить иметь формирования из местного населения, впоследствии они даже использовались в ходе Первой мировой войны на европейском театре военных действий.
В то же время до Первой мировой войны с военной точки зрения власти Российской империи не видели особых проблем в том, что часть её населения не призывалась в армию. Имеющихся людских ресурсов и так должно было оказаться вполне достаточно для любой вероятной войны в Европе. Россия в принципе располагала большими резервами в людях, чем любая другая европейская страна. Важно также, что российская армия обладала относительно однородным составом, что являлось преимуществом по сравнению, к примеру, с армией одного из её потенциальных противников — Австро-Венгерской империи.
Венгерский публицист Оскар Яси так писал о проблемах её армии. «Неразрешимые конституционные и национальные проблемы монархии тяжким бременем легли на плечи самых молодых солдат и офицеров. Сыновья народов, ведущих отчаянную борьбу друг против друга в парламенте, законодательных собраниях стран и в органах местного управления, не могли сотрудничать и в рамках наднациональной габсбургской армии, удушливую тепличную атмосферу которой династия поддерживала искусственно» [682]. В ходе Первой мировой войны многонациональный характер австро-венгерской армии на фоне межнациональных противоречий в государстве стал одним из факторов её неустойчивости. По сравнению с армией Габсбургов русская армия выглядела более однородной и это воспринималось, как очевидное преимущество, хотя в ней служили поляки, евреи, татары и другие. Генерал Куропаткин писал, что «при слишком большой примеси инородческих элементов русское войско потеряет и главный свой устой: оно перестанет быть православным» [683].
Однако никто не ожидал, что Первая мировая война будет такой долгой и настолько кровопролитной и что это приведёт к дефициту людей для пополнения армии. Два года войны оказались особенно сложными для Российской империи. К весне 1916 года её армия подошла с неоднозначными результатами. Она периодически одерживала победы на австро-венгерском фронте, но в то же время терпела тяжёлые поражения на германском фронте. В частности, в 1915 году были потеряны Польша, часть Прибалтики. Все эти поражения были связаны с тяжёлыми потерями в людях. Понятно, что для всех участников Первой мировой войны понесённые ими огромные потери оказались весьма неожиданными. Но даже на этом фоне потери России отличались особенно значительными размерами.
По подсчётам генерала Николая Головина всего в Российской империи за Первую мировую войну в армию было призвано 15.5 млн. человек. При этом в ходе боёв погиб 1 млн. 300 тыс. человек, 4 млн. 200 тыс. было ранено, из них 350 тыс. умерло, а 2 млн. 417 тыс. попало в плен. Всего российская армия потеряла в ходе войны 7 млн. 917 тыс. человек [684]. Хотя, большая часть раненых могла вернуться в строй, всё равно потери оказались очень большими. Причём наиболее тяжёлые потери русская армия понесла в ходе боёв в 1914, 1915 и первой половине 1916 годов. В частности, из 2 млн. 417 тыс. всех российских пленных около 2 млн. попали в плен именно в этот период времени [685]. В результате Россия к началу 1916 года столкнулась с очевидными трудностями в пополнении своих войск.
В начале 1916 года на имя императора Николая II был направлен доклад особого совещания «О приближающемся исчерпании людского запаса». В данном документе указывалось, что людские резервы в России близки к исчерпанию, что на бумаге есть ещё 11.5 млн. человек в возрасте от 18 до 43 лет, однако из них два миллиона находятся на оккупированных Германией территориях, а также эмигранты, 5 млн. не годны к несению службы по здоровью, 3 млн. составляет минимально необходимое количество рабочих для военной промышленности и железнодорожного транспорта [686]. Можно добавить, что за 1915–1916 годы число дезертиров в русской армии могло достигнуть 1.5 млн. человек [687]. В такой ситуации государство не имело возможности предоставить армии необходимые ей пополнения в