Сквозь другую ночь - Вадим Юрьевич Панов. Страница 16

«Если честно, я ожидала, что полицейские начнут меня расспрашивать через месяц или два после выхода книги. Но, как оказалось, я была слишком наивна, предполагая, что моя книга нашумит… Хотя так и получилось. Нашумела, в хорошем смысле. Не хочу хвастаться, но роман „Пройти сквозь эту ночь“ стал литературным событием года – это можно оспорить, и самым ярким дебютом года – это признавали даже многочисленные недоброжелатели. Большинство которых появилось как раз по той причине, что роман удался. Я считала, что раз книга нашумела, её прочитает множество людей самых разных профессий. Да, всё так. Только за первый год роман трижды допечатывали, причём всё большими и большими тиражами. Его действительно прочитало много людей, но, как оказалось, одно дело прочитать, и совсем другое – отнестись всерьёз.

Несмотря на то что „Пройти сквозь эту ночь“ позиционируется как true crime и действительно основан на реальных событиях, роман восприняли как обыкновенное жанровое произведение, беллетристику, и никто не взял на себя труд сопоставить его с реальностью. Даже те полицейские, настоящие полицейские, которых мой издатель позвал на презентацию и они, я это точно знаю, прочитали книгу, даже они не заинтересовались ею профессионально. А ещё, как я поняла, любое дело занимает полицейских, не волнует, а именно занимает, ровно то время, пока они им занимаются. Преступление совершено, их ставят на расследование, начальство ждёт результатов, они прикладывают усилия.

Если получается поймать преступника, всем становится хорошо: им, потому что благодарность или награда, или следующее звание; начальству, у которого улучшились показатели; родственникам, которые дождались справедливости. Если поймать преступника не удаётся, полицейские получают втык, к которому относятся философски: бывает. Ведь не каждое дело можно раскрыть. Но как только расследование добирается до одной из этих стадий: „раскрыто“ или „висяк“, они теряют к нему интерес – зачем тратить время и силы? В романе „Пройти сквозь эту ночь“ я рассказала о пяти убийствах, которые произошли за три года до выхода книги и не были раскрыты. Я нашла их в архиве и связала замысловатым, но вполне вероятным образом. Я думала, что моё предположение вызовет у профессионалов интерес, готовилась к тому, что со мной побеседуют, а может быть, даже допросят, но скучная обыденность победила.

Моя версия понравилась только читателям.

Что же касается профессионалов, то… Зачем? Те дела давно в архиве. Да, они не раскрыты, но „по шапке“ дознаватели уже получили. Точка в деле поставлена.

С другой стороны, может, я слишком увлеклась игрой в знаменитую писательницу? Забронзовела настолько, что считаю, что мой роман должны в обязательном порядке прочитать абсолютно все? А в действительности он вызывает интерес лишь у любителей триллеров, среди которых не очень много полицейских – им реальных триллеров хватает. И даже, порой, реальных ужастиков. Может, всё дело в этом, и я напрасно их обижаю? Возможно. Как бы там ни было, мой, основанный на реальных событиях триллер, тепло встреченный и критиками, и читающей публикой, не вызвал ни малейшего профессионального интереса у блюстителей порядка. Жаль, конечно, поскольку, по мнению издателя, это была неплохая возможность поддержать продвижение книги, но получилось, как получилось.

Не скрою: два года назад я даже слегка расстроилась, но, когда прошлое меня настигло, и настоящий полицейский попросил рассказать, как мне пришла в голову мысль объединить пять разных убийств одним преступником, я поняла, что никогда не относилась к работе полицейских так, как она того заслуживает. У меня есть знакомые сотрудники, благодаря им мне удалось получить разрешение на работу в архивах, но наше общение всегда было дружеским, а не профессиональным. Разницу я почувствовала, когда увидела взгляд явившегося ко мне офицера. Бывшего офицера. Он честно признался, что во время службы времени на книги у него не оставалось, зато, выйдя на пенсию, он разнообразил свой культурный досуг – это моя фраза, – и с удивлением увидел, что одно из дел, которое он не сумел раскрыть, описано в романе „Пройти сквозь эту ночь“. Причём раскрыто преступление так, как ему не пришло в голову предположить во время расследования.

Визит Русинова не стал для меня неожиданностью, по телефону Павел честно сказал, кто он и о чём он хочет поговорить. Я подготовилась, восстановила в памяти всё, что планировала сказать в этом случае, но его вопросы и то, как Павел их задавал, меня смутили. И наша встреча привела к двум результатам.

Первый, ожидаемый: я поняла, какой наивной была, когда представляла себе настоящий разговор с настоящим полицейским, которому что-то от тебя нужно, а ты не знаешь, что именно. Не понимаешь, какие вопросы по-настоящему важны, какие он задаёт для отвлечения внимания, а какие – только для того, чтобы посмотреть на мою реакцию. Через пять минут я стала утешать себя тем, что Павел на пенсии, а значит, я могу закончить разговор в любой момент. И только эта мысль позволила мне дождаться конца разговора, а не вскочить и удрать, наплевав на то, что он обо мне подумает.

Второй результат оказался неожиданным и весьма интересным: ко мне вернулось вдохновение. То самое чувство, которое меня давно не посещало. Визит Павла, перед которым мне две недели снилась Геба с окровавленными губами, окончательно показал, что моя история получит продолжение. Расставшись с ним, я отменила назначенную на вечер встречу, отправилась домой и до трёх ночи работала так, как не работала уже три года. Не отрываясь на еду и отдых. А по дороге домой поняла, что никому пока не стану говорить, что вдохновение вернулось – потому что вернулось оно странным образом; и ещё поняла, как назову следующий роман: „Сквозь другую ночь“.

Потому что всё возвращается…»