Поднявшись к себе в комнаты, он переоделся и, проверив в зеркале, как приколоты все полученные ордена, решительным шагом направился вниз. Выйдя на крыльцо, парень, не останавливаясь, зашагал к воротам. Увидев его, репортеры заметно оживились и принялись задавать вопросы прежде, чем он вообще успел открыть рот. Остановившись шагов за пять от ворот, парень окинул толпу внимательным взглядом и, отметив про себя, что почти все присутствующие физиономии ему знакомы, молча вскинул руку. Сообразив, что он хочет что-то сказать, репортеры замолчали.
– Добрый день, господа. Признаться, я несколько удивлен вашей ажиотацией. Объявления о встрече не было, но вы почему-то собрались здесь. Хотелось бы понимать, почему?
– Мы знаем, что вы были на фронте, а значит, вам имеется что рассказать, – тут же раздалось в ответ.
– Уверяю вас, господа, ничего нового о положении на театре боевых действий вы не услышите. Все объявления, предоставляемые вам Генеральным штабом, правда. Да и смысла нет жителей государства в подобной мелочи обманывать. Все одно рано или поздно вскроется.
– А где бывали именно вы?
– Штаб, к которому я был приписан, мне пришлось оставить под городом Тебризом.
– И почему же вы покинули войска?
– В силу полученных ранений. Был отправлен домой, для поправки здоровья.
– И что же это за ранения? – протолкавшись вперед, ехидно поинтересовался крысомордый писака, которого Егор уже пару раз осаживал прежде.
– Сабельная рана на груди и пулевое ранение левого плеча. Желаете, чтобы я разделся и показал вам повязки? Или достаточно будет того, что у меня на груди висят два ордена святого Георгия, которыми награждают исключительно за личную храбрость, проявленную в бою? – уточнил Егор, презрительно усмехнувшись. – И не говорите мне, что это мой дядюшка хлопотал за подобные награды. Позору не оберетесь, потому как один из этих орденов был вручен мне лично его величеством.
Подавившись очередной фразой, крысомордый скрылся в толпе, сопровождаемый презрительными усмешками коллег.
– Сударь, а правда ли, что вам пришлось нанять казаков для защиты своего имения? – раздался новый вопрос.
– Увы, господа, это правда, – чуть скривившись, кивнул Егор. – К огромному моему сожалению, некоторые иностранные подданные, считают, что раз они приехали в державу нашу из Европы, то и закон им не писан. Что такое игры государственных служб, вы все прекрасно знаете. И бывают случаи, когда тем службам становится потребна помощь некоторых специалистов. Так, к примеру, иногда они вынуждены обращаться в различные университеты за переводами бумаг с тех или иных языков. Так вот, узнав, что иной раз те службы обращаются и ко мне, сии господа решили нанять наших местных каторжников, чтобы те наносили ущерб моему имуществу, и таким образом заставить меня отказать в помощи помянутым службам. Решили, что я испугаюсь и отступлюсь.
– А вы, значит, не испугались, – иронично усмехнулся один из репортеров.
– Чтобы напугать меня, требуется нечто большее, чем десяток варнаков с кистенями и факелами. В ответ я нанял казаков и приказал им врага не щадить. Так что у тех каторжных есть выбор. Отказаться от такого заказа и сохранить свои жизни или согласиться и потерять все. Смею напомнить, господа, что мертвым деньги не нужны, – закончил Егор, жестко усмехнувшись.
– Думаете, казаки станут ради чужого добра рисковать? – не унимался все тот же репортер.
– Мои станут, – уверенно кивнул парень. – Они со мной до Персии и обратно дошли и в бою себя показали так, что все награды заслужили. Так что в этих воинах я уверен.
– А почему именно казаки? Ведь можно было нанять и охрану, которая таким делом занимается, – вступил в разговор другой писака.
– Да просто потому, что казаки не станут на мелочи размениваться. Кого за подлым делом застанут, там и кончат. У них с варнаками разговор короткий.
– Но ведь это незаконно! – дружно выдохнули репортеры.
– С чего бы? – пожал Егор плечами, делая вид, что сильно удивлен. – Я ж не приказывал тех каторжных по улицам отлавливать. Придут со злым умыслом, значит, там и останутся. А не придут, их счастье. Станут и далее своим делом промышлять. Так-то мне до них и дела нет. Живут себе и живут. И вообще, с каких это пор свою жизнь и имущество защищать стало незаконно?
– А что полиция? – растерянно уточнил кто-то из толпы.
– А что полиция? – пожал Егор плечами. – У них для защиты моего имения ни сил, ни людей не имеется. Потому я и решил казаков нанять.
– Но ведь есть закон, следствие, суд, наконец, – не унимался вопрошавший.
– Само собой, – спокойно кивнул парень. – Да только для того, чтобы полиция сим делом занялась, требуется происшествие. Как говорится, нет тела, нет и дела. Не будем забывать, господа, что полиция проводит все свои действия по факту, так сказать. После того, как все уже случилось. А мне надобно, чтобы варнаки не успели моему имуществу вреда причинить. Не нужно забывать, что к имению еще и люди приписаны. Крестьяне простые. И ради чужих завиральных идей они никак страдать не должны. Ну сами посудите, что я буду за владетель, ежели за своих же людей беспокойства иметь не буду?
– Выходит, казаков вы наняли ради того, чтобы крестьян защитить? – сделал вывод другой репортер.
– Ну, а как иначе-то? Нет крестьян, нет и дохода с имения. Тут ведь все одно за другое цепляется. Неужто никто из вас, господа, никогда не думал, что любой доход с любого имения можно получать только в том случае, если крестьянам в том имении хорошо живется? Простите, не поверю. Вы же все взрослые, грамотные люди. Неужто и вправду таких простых вещей не учитывали? – ехидно произнес Егор, окидывая собравшихся удивленным взглядом.
«Похоже, не думали, – фыркнул он про себя, заметив растерянные переглядки репортеров. – Да, уважаемые, это вам не статейки кропать на заказ. Тут головой думать надобно».
– Сударь, вы все время повторяете – ваше имущество. А нам доподлинно известно, что имение под Москвой принадлежит вашему деду. И с его дохода живет еще и ваш дядя. Не слишком ли это вызывающе?
– Дядюшка мой служить изволит здесь, в столице. Дедушка, к сожалению, уже человек в солидном возрасте. Так что им обоим не до того. К тому же дедушка, дай ему бог здоровья, завещание свое на меня переписал, и дядюшка за то отлично знает. А называл я имение своим, просто чтобы не вдаваться в такие подробности. Фигура речи, так сказать.
– А почему вы не стали поступать в военное училище? Ведь теперь, побывав на фронте и имея награды, это будет не