Личного было очень много. И перечитывая текст, я поняла, что совершенно не хочу показывать кому-либо все то, что относилось к частной жизни моей семьи. Следовательно, мне было необходимо самой отделить все, что относилось к генетике, и скопировать на отдельный носитель. Так я и сказала забежавшей ко мне через пару часов Инае. Арлинта, глянув на количество гигов, не очень уверенно предложила:
— Ну, давай тогда я тебя эмиттерами обвешу, скажу, что тебе требуется полное диагностическое обследование, на него необходимо трое суток. Хватит тебе этого времени?
— Должно хватить, — посомневавшись, отозвалась я.
Иная потратила минут тридцать времени, заставив меня раздеться до трусиков, чтобы облепить меня датчиками с ног до головы: эмиттеры как пиявки сидели у меня на висках, на груди, руках, солнечном сплетении, на пояснице и ногах. Поначалу я боялась лишний раз шевельнуть конечностями, чтобы они не отвалились ненароком. Но арлинта меня высмеяла и предложила оторвать от тела любой, по моему выбору.
Посмотрев в веселые бирюзовые глаза, я молча схватила за выступающий кончик ближайший эмиттер на левой руке и с силой рванула. Ощущения при этом были — словно я сама себе кожу заживо сдирала. Я даже взвизгнула от боли. А эмиттеру хоть бы что! После этого я поверила, что просто так потерять датчики у меня не получится, даже если буду очень стараться.
Я провозилась с дедовым дневником почти двое полных суток. Иная меня не беспокоила, не торопила и не мешала. Я вчитывалась в строчки мертвого теста, и мне чудились за ним строгие и добрые глаза деда, его сухие, узловатые пальцы, седая пышная борода. Уработавшись в первый день до мушек в глазах, я прилегла на диван отдохнуть и неожиданно даже для самой себя разрыдалась, оплакивая навсегда утраченную семью. Я ревела взахлеб, затыкая себе рот ладонью, чтобы меня никто не услышал, давясь соплями и слезами, упиваясь жалостью к себе. Так и заснула, вся в слезах. А когда проснулась, работа пошла значительно легче и быстрее. Словно вместе со слезами я выплеснула из себя тоску по навеки утраченному, что-то, что не давало мне двигаться дальше, держало на месте, заставляло цепляться за прошлое.
Когда утром третьего дня я возвращала Инае планшетник со всей скопированной информацией, тщательно зачистив следы входа в облачное хранилище, у меня присутствовало ощущение легкости. Будто я выполнила что-то очень нужное. Словно дед меня благословил на выполнение задуманного.
— Не передумала? — с сомнением спросила медичка, взвесив в руке гаджет, а потом скептически осмотрев меня.
— Нет. — Я даже головой покачала. — Наоборот. У меня такое ощущение, что дед меня благословил на этот эксперимент. Уверена, все получится так, как задумано.
Арлинта вздохнула:
— Это потому что к генетике ты имеешь весьма опосредованное отношение. У меня, например, такой уверенности нет.
— Ты сначала изучи то, что я для тебя перекопировала! — посоветовала я Инае. — После этого, я уверена, твое мнение однозначно изменится!
— Ладно, — хмыкнула в ответ блондинка и тряхнула светлыми кудряшками, высыпающимися из небрежного пучка. — Сейчас начну. Мне все равно нужно что-то говорить начальству, я не смогу утаить получение от тебя таких бесценных знаний. А ты, пока я буду знакомиться с информацией, полезай в капсулу. Вместе с эмиттерами. Мне нужна расширенная биохимия твоей крови. Без этого не получится правильно рассчитать для тебя коктейль из мутагенов. Так что анализ будет проводиться ступенчато, с нагрузкой. В течение двух часов. Можешь поспать.
Я действительно уснула в капсуле почти сразу. И неплохо выспалась за то время, пока умная машина делала анализы и производила расчеты. Выбралась на свободу отдохнувшая и готовая к новым свершениям. Но словно споткнулась на лету о хмурое, озабоченное лицо арлинты.
От тревоги екнуло сердце.
— Что такое?.. Тебе запретили?..
Иная словно не услышала мои вопросы:
— Аврора, скажи, ты когда поступала, тебе делали полное обследование?
Теперь я уже будто в стену с размаху уткнулась. На щеки плеснуло краской. Вспомнилось, как я пробралась в лабораторию, влезла в мамин терминал и ввела с него в систему липовые данные своего обследования. Цифры предварительно нашла в галанете. Я не была особо умелым хакером. Но в этом случае умения и не требовались. Во-первых, кто станет искать следы фальсификации в генетической лаборатории? А во-вторых, даже если бы такие подозрения и возникли, «Гренк» уже давно перестал существовать. Доказать что-либо было нереально.
— Что-то не так? — спросила острожно.
Иная совершенно точно подметила мою первую, спонтанную реакцию. Но ни давить, ни настаивать на ответе не стала. Махнула рукой в сторону стола, без слов предлагая присесть. А когда я устроилась на пластиковом стуле, села напротив и пристально уставилась на меня.
Я первая не выдержала этого взгляда и давящей тишины. Непроизвольно начала ерзать на жестком сидении и пробурчала недовольно:
— Да что не так-то?..
Иная вздохнула:
— Аврора, ты веришь в бога?
Если бы арлинта сейчас предложила мне раздеться догола и выйти на улицу, чтобы станцевать перед сослуживцами, я бы, наверное, удивилась меньше. А так я вытаращилась на медичку, гадая, чего она нанюхалась или напилась. Иного объяснения услышанному я не могла найти.
— Странный вопрос, — пробурчала в ответ с осторожностью. Мне хватило ума, чтобы понять: задан он не просто так. И точно.
— Прости, что мне приходится тебе это говорить, — в конце концов, выдохнула медичка. — Но анализ мы сделали очень вовремя: Аврора, у тебя выявлена начальная стадия неизлечимой болезни. По всем инструкциям я сейчас обязана тебя списать и отправить домой на лечение!
Если бы я не сидела, я бы грохнулась на пол, услышав эти слова.
— Что?!..
Арлинта промолчала в ответ.
Услышанное не помещалось в голове. Некоторое время мне еще казалось, что это просто глупая шутка. Что Иная зачем-то решила меня разыграть, попутно напугав до трясучки. Но медичка продолжала смотреть на меня странным, вроде бы и сочувствующим, но в то же время каким-то тяжелым, давящим взглядом. Я трепыхалась, как бабочка на булавке, на острие этого взгляда. Все, на что меня хватило, это убито выдохнуть, зацепившись за очевидную нелогичность:
— Но ведь ты только что сказала, что болезнь неизлечима!.. Какое может быть в таком случае лечение?
— Посимптоматическое, — ровно произнесла в ответ Иная. — Направленное на улучшение качества жизни больного.
У меня все еще теплилась надежда на то, что это просто глупая шутка. Очередная попытка заставить меня отказаться от обучения в академии. Но арлинта смотрела спокойно, ровно и открыто. И постепенно я начала понимать, что никакой это не розыгрыш. Что у меня действительно нашли какую-то болезнь…
— Что за болезнь? И что меня теперь ждет? — пораженно выдавила из себя, опуская глаза и почти физически ощущая, как рушится моя жизнь.
Иная, прежде чем ответить, долго молчала. У меня не хватило смелости поднять взгляд, чтобы посмотреть, чем же она там занималась. Я так и сидела, глядя на собственные, сцепленные на коленях пальцы, пока не услышала:
— Спинальная мышечная атрофия, Аврора. — Иная говорила ровно и безэмоционально. — Мне пришлось потрудиться, чтобы распознать патологию. Эта болезнь присуща только землянам, как оказалось. Что касается будущего, которое тебя ожидает, то, в конце концов, единственным способом передвижения для тебя станет экзоскелет. Постепенно все твои мышцы отомрут, и ты не сможешь даже самостоятельно себя обслужить. Извини, что приходится тебе это говорить, но ваши ученые до сих пор так и не нашли способа справиться с этой болезнью. И, возможно, только возможно! — подчеркнула блондинка голосом. — Однажды то, что придумал Дуран ради захвата власти, сможет послужить таким больным, как ты, сумеет подарить им другую жизнь. Пока, к сожалению, земные медики научились лишь максимально облегчать трудности и страдания подобным больным.