Искала.
Слабых мест в броне не оказалось.
Питание? Распределено по всему телу.
Где-то должна быть управляющая руна. Узел, через который страж связан с волей лабиринта.
Время текло вязко. Голем прошел мимо — так близко, что Джино чувствовал вибрацию воздуха. Он не шевельнулся. Даже не моргнул. Только аура продолжала работу, собирая данные.
Второй круг. Новые детали узора. Едва заметные различия в яркости рун.
Третий круг.
И вот — голем развернулся в дальнем конце зала, повернулся боком.
Там.
На левом боку, чуть ниже того места, где у живого существа билось бы сердце, в защитном узоре прятался едва заметный символ. Он ничем особо не выделялся, не светился ярче, не пульсировал по-другому. Но энергия вокруг него была другой.
Остальные руны направляли энергию наружу, создавали барьеры, двигали, били.
А эта тянула ее к себе.
Она улавливала сигналы, связанные с сетью лабиринта.
Вот она, управляющая руна, тот самый ключ.
Джино вытащил нож, метательный, с коротким лезвием, едва длиннее пальца. Острие уперлось в подушечку указательного пальца, легкий нажим, и знакомая резкая боль полоснула. На коже выступила густая капля крови.
Это была не «Проникающий импульс». И не «Неразрушимость». И вообще не из тех рун, что он знал.
Окровавленный палец заскользил по лезвию, оставляя за собой тонкий след. Линии складывались в знакомый узор, простой и чёткий, как будто всегда был где-то в глубине сознания. Разорванный круг. В нём не было ничего лишнего, только ясная, понятная идея.
Руна Размыкания.
Она должна была разорвать связь и отключить приёмник, что в свою очередь превратит стража в статую.
Голем приближался. Земля дрожала под его поступью. Еще десять шагов. Пять. Три.
Джино не дышал.
Мышцы напряглись, готовые взорваться движением.
Сердце забилось так громко, что казалось, эхо разнесется по всему лабиринту.
Сейчас.
Он рванулся вперед.
Джино метнулся вперед, будто его толкнуло невидимой силой. Ботинки с руной скорости засияли, и мир вокруг словно замер, уступив место резкому рывку.
Кончик ножа, несущий каплю крови с новорожденной руной, коснулся управляющего символа на боку голема.
Легко.
Словно перо коснулось бумаги.
Тишина.
Ни взрыва.
Ни скрежета.
Ничего.
Голем замер.
Он замер на полушаге, поднятая нога зависла в воздухе. Руны на его теле едва светились, их сияние стало слабым и ровным. Энергия текла лениво, будто потеряла цель.
Просто камень, неподвижный и лишенный жизни.
Джино отпрыгнул назад, сердце билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит. Виски стягивало пульсирующей болью, в ушах звенело. Руки подрагивали, будто мышцы не могли справиться с напряжением, а кровь горячими толчками разносила остатки адреналина.
Получилось.
Его каменную мать, получилось!
Голем не двигался. Джино смотрел на него, стараясь не расслабляться. Каменная штуковина просто стояла. Ни намека на движение.
Джино сжал нож, подошел ближе. Каждый шаг был медленным, будто он крался к чему-то, что могло взорваться. Он наклонился, пальцы коснулись управляющей руны. На этот раз он собирался сделать другое.
Попробовать соединить, вернуть всё, как было, и посмотреть, что из этого выйдет.
Голем задвигался, и руны на его поверхности вспыхнули ярче. Он опустил ногу, сделал несколько шагов, повернул голову, будто проверял, всё ли в порядке. А затем, не задерживаясь, вернулся к своему маршруту.
Джино шагнул в сторону, нырнул в тень и привалился к стене. Ноги едва держали, подгибались от усталости.
Да. Он научился.
Не уничтожать, а выключать и включать этих малышей.
Ха-ха. Лабиринт больше не казался тюрьмой. Теперь у Джино были ключи, и он точно знал, как ими воспользоваться.
Глава 109
Эйфория от новообретенной силы пьянила первые несколько коридоров. Нажимные плиты, сенсорные поля, простейшие энергетические барьеры — всё это разлеталось под усиленным клинком. Джино резал рунические связи, разрывая древние узоры с небрежностью, которая граничила с высокомерием.
Лабиринт Арктониуса не был таким простым.
За очередным поворотом путь преградила стена мерцающего света. Сотни рун сплетались в единое полотно. Джино замахнулся. Ударил. Барьер пошёл рябью и устоял.
Второй удар. Третий.
Стена впитывала энергию как губка. Усиленный «Проникающий импульс» оказался бесполезен.
Джино отступил, провёл ладонью по лицу. Тактика грубой силы исчерпала себя.
Он вспомнил големов и ту управляющую руну, которая позволила их отключать. Логично предположить, что ловушки, будучи сложнее, работают по схожему принципу.
Джино достал кисть для начертаний. Концентрация чёрной энергии собралась на кончике щетины — плотная, вибрирующая, готовая оставить след. Руна «Размыкания» должна была сработать.
Аура потекла вперёд, окутывая барьер. Сверхчувствительность включилась на максимум, сканируя переплетения линия за линией.
Где управляющий узел?
Джино методично прощупывал структуру. Минуты тянулись одна за другой. Взгляд скользил по переплетениям, выискивая хоть намёк на центральную точку.
Её не было.
Руны сплетались без видимой иерархии. Каждая линия зависела от соседней, образуя замкнутый контур без начала и конца. Не марионетка, дёргающаяся за ниточки. Живой организм, где каждая клетка знала свою функцию.
Джино выдохнул. Попробовал применить «Размыкание» к случайному элементу на краю формации. Кисть коснулась камня, оставив тонкую чёрную линию. Руна вспыхнула и растворилась. Барьер поглотил её без малейших признаков ослабления.
Он попытался снова. Выбрал другое место. Результат остался прежним.
Ещё раз. И ещё.
Прошёл час, может быть два.
Джино опустился на корточки, уперся локтями в колени. Перед ним мерцала стена, и он уже не пытался её пронзить взглядом. Эти формации… Каждая из них была отдельной задачей, со своими хитростями и заморочками. Никакой универсальной отмычки тут не придумаешь.
Арктониус, похоже, решил превратить лабиринт в выставку своих лучших работ. Всё разное, всё по-своему заковыристое, с собственными слабостями, которые ещё