– Надо же, – удивлялся он, – это оказалась просто лягушка-бык, я про такую в энциклопедии читал, а мы-то боялись…
– Наверное, это колдовство такое, – подхватил Ромка, – чтобы мы лягушку за быка приняли.
– У страха глаза велики. – Леша оглядел прия-телей.
Потом протянул правую руку, и каждый из мальчишек накрыл ее сначала правой рукой, а затем левой.
– Навсегда? – спросил он.
– Навсегда! – подтвердили они.
Именно в этот день началась дружба нормального московского человека, питерского интеллигента и череповецкого донжуана.
Глава 4
Пиковая дама, появись!
Мальчишки решили, что с них хватит. Если случай с волшебной рыбой они вспоминали с удовольствием, то бык из лабиринта оставил у них неприятный осадок. Ни о каких новых приключениях они пока и думать не хотели.
– Айда за раками! – предложил на следующее утро Ванька.
И они махнули на речку. Ванька быстро объяснил, как вытаскивать раков из норок, и началась охота.
– Ой, вот ведь гад, так за палец хватанул.
– Это еще что, меня сильнее схватил, я и то не кричу.
– Да вы не так их берете, пацаны. Надо руку как бы сверху совать.
– Куда сверху? Нора и так узкая.
– Это ты просто лапы большие отрастил.
– Да не, у меня нормальные руки, это у тебя маленькие.
Потом ждали, пока закипит чугунок в печке у Ванькиной бабушки, а после с аппетитом уминали раковые шейки и клешни. После обеда играли со Светкой, метали дротики и напоследок устроили пикник. Предложил пойти на речку тот же Ванька. Набрать хворост, разжечь костер и запечь картошку.
– Еще хлеб можно пожарить и сосиски, – добавил Ромка.
Мальчишки разошлись по домам за провиантом, а в условленное время отправились на берег. Возле реки было на удивление тихо.
– Тут местечко одно есть, – поведал Ванька, – мы там с бабушкой иногда костер разводим. Кипятим воду ключевую, баба Федосья листиков разных наберет: ну, малины там, земляники, мяты. И завариваем чай. Вку-усно! Только немного пройти надо.
Река сделала поворот, и, спустившись к самой кромке воды, Рома и Леша увидели лодку, две низкие самодельные скамейки на краю кустарника и кострище. Оно было обнесено камнями, чтобы огонь не перекидывался на траву.
– А лодка чья? – поинтересовался Леша.
– Так, дяденьки одного. Он животным врачом работает. Ребят, надо хворост натаскать, – распорядился Ванька.
– Я знаю, что такое хворост, – сказал Леша, – это такие сухие веточки и прутики, которые под деревьями лежат.
С хворостом не повезло, на хороший костер его не хватило. Ромка, правда, приволок сухое деревце, но ни топора, ни даже ножика у мальчишек не было.
Ромка разочарованно вздохнул:
– Как быть, пацаны?
– Наверное, надо за топором сходить, – предложил Леша, – только мне бабушка точно не даст.
– Мне тоже, – кивнул Ванька.
В этот момент послышалось приглушенное фырканье, ребята выглянули из-за кустов и увидели мужчину на лошади.
– А-а, дядя Дима, – поздоровался Ванька, – а мы с ребятами костер хотим разжечь, только у нас топора нет.
Дядя Дима спешился, подошел и познакомился с Ромкой и Лешей.
– Коня дяди-Диминого Малыш зовут. А сам он животным врачом работает, – пояснил Ванька.
– Ветеринаром, – поправил друга Леша. – Эта профессия так называется.
Дядя Дима рассмеялся и потрепал его по волосам:
– Молодец! Отличник, наверное?
– Да не. – Леша смутился. – У меня две четверки: по русскому и рисованию.
– А остальные тройки, как у меня, – сказал Ромка, и все рассмеялись.
Дядя Дима показал друзьям топор – тот лежал в лодке, помог собрать валежник, велел ободрать мох с деревьев и острогать хворост, чтобы лучше горел.
В центр кострища поставили захваченное Ванькой небольшое ведро, донышком вверх. Под ведро положили картошку, сверху аккуратной пирамидкой разложили дощечки. В самом низу разместили сухой мох и хворост. Дядя Дима зажег спичку и, прикрывая от ветра, поднес к костру. Мох начал тлеть и загорелся. Потом огонь перекинулся на прутики, после занялись дощечки.
Костер потрескивал в тишине августовского вечера, мальчишки запекали сосиски с хлебом, а дядя Дима готовил рыболовную снасть.
– Дядь Дим, вы рыбу ловить будете? – спросил неугомонный Ванька.
Тот коротко ответил:
– Буду.
– А можно мы с вами? – решил напроситься Ванька.
Дядя Дима уточнил:
– А родители вас искать не будут?
– Не-е, – махнул рукой Ромка, – не будут. Они в Москве.
– Тогда возьму, часок порыбачим.
Затушили костер. Достали из кострища черный от жара картофель и, обжигаясь, принялись чис-тить. Внутри картошка была рассыпчатая, сладкая на вкус. Они присыпали ее солью и съели с хрустящими сосисками и хлебом. Затем дядя Дима столк-нул лодку на воду, и мальчишки по одному в нее забрались. Дядя Дима взмахнул веслами, и лодка поплыла по Регине.
Воздух над рекой понемногу густел, появились первые комары, послышались хлопки:
– Лешка, замри, он у тебя на спине сидит!
– Больно же! – охнул тот, когда Ромка со всего маху припечатал кровососа.
– Ого, кровавый! – ужаснулся Ванька, разглядывая пятно на Лешиной футболке.
Дядя Дима вырулил на середину реки и забросил удочку. Мальчишки напряженно вглядывались в водную гладь. Поплавок пошевелился – мелочь пробовала наживку.
– У нас один раз во-о-от такая рыбина клюнула, – похвастался Ванька. – Правда, пацаны?
Те кивнули, а дядя Дима усмехнулся:
– Тут, чтобы клюнула, мало, надо еще вытащить суметь. У меня неделю назад такой лещ сорвался, на пару килограммов.
– Не, у нас больше была. – Ванька широко развел руки в стороны. – Мы ее втроем еле вытащили. Здоровенная.
Развить свою мысль он не успел, потому что поплавок скрылся под водой.
– Подсекайте, – тоненько закричал Ванька, и дядя Дима вытащил вполне приличного окушка.
– Ого. Граммов двести будет, – удовлетворенно хмыкнул он.
Затем рыбалка пошла куда интереснее. Дядя Дима дал удочку мальчишкам, и вскоре они вытащили по рыбке: Леша – плотвичку, Ванька – красноперку, а Ромка – ершика, которого выпустил обратно в воду.
– Жалко, – пояснил он.
– Ну что, правим к берегу? – спросил дядя Дима. – Теперь есть с чем к кошке возвращаться.
– Дядя Дима – муж тети Тани, – пояснил Ванька, – у которой котята.
И тут же заклянчил:
– Дядя Дима, а можно мы с ребятами себе по котенку возьмем, когда уезжать будем?
– Забирайте, – разрешил тот, – у нас этого счастья каждое лето.
Лодка уткнулась в берег. Мальчишки выбрались из нее и собрались идти по домам. Дядя Дима предложил прокатить их на коне. Согласились все, кроме Леши.
– Я, наверное, не буду. А то лошадь и укусить может или лягнуть. Я читал, что так бывает.
– Не бойся, Малыш смирный, – успокоил его дядя Дима.
Мерин был коричневого окраса с белыми бабками, его черные хвост и грива лоснились, как шелковые.
– А я буду! – Ромка погладил коня.
С помощью дяди Димы он вскарабкался в седло и крепко обхватил Малыша за шею. Затем Ромку сменил Ванька, и лишь под самый конец решился и Леша. Ему казалось, что он скачет на диком жеребце, земля стремительно убегает из-под ног и нет ничего на свете, кроме него, верного коня и скорости. Леша даже головой тряхнул, чтобы избавиться от наваждения.
– Здорово, – выдохнул он, когда они пришли в деревню, – мне очень понравилось.
– Надумаешь покататься, заходи, – предложил дядя Дима.
На том и разошлись.
Ровно в девять вечера они собрались у бабы Зины. Каждый взял с собой из дома одеяло, подуш-ку и необходимую провизию. По приставной лестнице мальчишки залезли в клети. Внутри пахло душистым сеном, в окне отражался багряный закат. Они улеглись на набитые соломой матрасы и зажгли фонарик.
– Чего делать будем? – задал вопрос Ромка.
Ванька надкусил кислое зеленое яблоко и предложил:
– Может, страшилки будем рассказывать?
– Как-то не хочется, – отказался Леша. – Потом будет всякое мерещиться.
– Не бойся, мы же рядом, – ободрил его Ромка. – Кто начнет?
– Ребят, можно я? – вызвался Ванька.
Он приставил горящий фонарик к лицу и начал:
– Жил-был один пацан. И вот родилась у него сестра. Взрослые обрадовались – такая милая. И только брат заметил, что у нее красные глаза, а рот полон острых железных зубов.
Ванька открыл рот и пощелкал зубами для наглядности.
– Он говорил об этом взрослым, но никто ему не верил. Думали, что ревнует. И вот девочка росла, а вместе с ней и зубики росли. Смотрит пацан, а сестра-то его в кроватке вставать уже начала. Он подумал: «Начнет она ползать, и все – хана мне!» Пацан уже и по ночам плохо спал, боялся. И вот