А вот хрен вам, с-суки позорные! Сохранившаяся с давних, очень давних пор привычка всегда быть при оружии — а не воспитавшие в себе эту привычку порой оказывались в ситуации, когда их ловили пусть и не с голой задницей, но всё едино беззащитными, не способными толком оказать сопротивление — и в этот раз должна была хоть что-то значить. Карманный «ругер» с расширенным магазином на дюжину патронов, он словно бы сам собой оказался в руке. Патрон в стволе, а щелкнуть флажком предохранителя… Ч-чёрт! Пистолет будто вырывали у меня из руки, а потому даже простейшее действие давалось сложно.
Всё преодолимо. Если же чувствуешь, что легче сдаться, поплыть по течению, отдаться на волю судьбы. богов или кого-то ещё… Вспомни старую поговорку про то, что: «Жизнь такая сука, что непременно поимеет каждого!» Вспомни, а затем представь процесс этого самого «поимения», да во всех цинично-порнографических аспектах. И как представишь — сразу откроется не то что второе, а третье, пятое, да хоть десятое дыхание.
Вот и у меня открылось. Злость, она способна придать немало сил, ведь именно дух двигает материю, а никак не наоборот. Выстрел. Прямо в то самое непонятное цвета нечто, пытающееся меня затянуть внутрь. Затем второй и…Жалобный такой крик-вопль снизу. Смотрю… Кот, Топотун, явно ошалевший, испуганный, вцепился когтями в штанину, совершенно не понимая, что вообще происходит, но чувствуя опасность. Только для него ж опасность — это повод бежать к двуногому другу и жаловаться. Гроза за окном, неожиданные громкие звуки, да хоть приснившийся этому пушистому чудищу кошмар — сразу раздавалось жалобное мявканье, а затем топот коротких лапок, которые несли сперва маленькую, а потом изрядно увеличившуюся и даже мало-мало пожирневшую кошачью тушку прямиком ко мне.
Сейчас тоже ничего не поменялось. И как только я посмотрел на кошатину, вцепившуюся в меня всеми своими когтями, меня… притянуло. Точнее сказать, затянуло в ту самую дыру, после чего я и не пойму, где нахожусь, что со мной и вообще какого хрена происходит.
Стоп! Уже начинаю понимать. Пятна в глазах начали складываться в общую картину, «затычки» в ушах тоже словно растворялись, да и шевелить руками-ногами стало получаться.
Большое помещение. Чистое, с каменным полом, стенами, обшитыми деревянными панелями, с мягким освещением от потолочных панелей. Кресла, стоящие… Да, пожалуй, это всё же круг. И в каждом кресле по человеку, причем как мужчины, так и женщины. Возраст? Разный, но нет ни детей, ни глубоких стариков. Азиаты разных мастей, негры, вот этот и тот — однозначно арабы. О, наконец-то и белые люди. Мало, очень мало. А всего? Явно несколько десятков, но не более полусотни. Пересчитать бы, да только пока не вижу в этом особенного смысла. В то время как просто так, любопытство тешить — это не есть логично. Зато что действительно логично — убрать вновь поставленный на предохранительно ствол в карман. Внутренний карман своего кожаного пиджака, в котором я и сидел там, на балконе своего домика на морском побережье. И ещё…
— Топа, чудо ты моё, — обеспокоенно шепчу, поднимая мохнатое тельце с пола.
Без сознания или?.. Уф-ф! Хвала хоть богам, хоть ещё хрен пойми кому — никакого «или». Дышит. Более того, стоило подергать его за уши, как сперва брыкнул задней лапой, потом вскинулся, открыл ошалевшие глаза, затем коротко мявкнул и полез бодаться своей дурноватой головой, при этом урча, словно трактор.
Котик котиком, но вот место, куда я попал, оно…
«Ничего не понимаю!» — говорил один герой замечательного мультика родом из моего далёкого детства. И я полностью был с ним согласен. Около трёх десятков людей в креслах, которые стояли кругом, так, чтобы все всех видели. Люди в них, эта весьма и весьма странная выборка по народам, возрасту, полу. В сознании только я и… Нет, уже не только, поскольку один не то испанец, не то латино уже не просто шевелится, а ещё я самым грязным образом матерится по-испански, плюс ещё двое — азиат с формами малость приплюснутого колобка, ошалело трясущий головой, и чел в потрёпанных джинсах и рубашке, с тату флага Конфедерации на шее, также начавший выражать недовольство. Мда, по ходу, пошла цепочка пробуждений. А ещё…
Английский то ладно, я его ещё в школе изучать начал, потом в универе и дальше, и дальше. Понимаю, могу говорить, на уровень владения уже давно не жалуясь. А вот испанский… Пусть домик и на Майорке, но за те три года, которые прошли с моего там обоснования, язык хоть и стал малость ближе, однако назвать его полностью изученным не смог бы при всём на то желании. Сейчас же… Понимаю не просто основы, а все те тонкости нецензурной брани, причём не европейского варианта, а заокеанского, если точнее, вовсе мексиканского. И ведь понимаю, что разновидность именно оттуда. Почему понимаю? Нет ответа и даже мысли на сей счёт напрочь отсутствуют.
Глюки? Вот хрен там плавал! Я к разного рода галлюцинациям вообще устойчив, к гипнозу вовсе нечувствителен. Воздействие наркоты вроде того же ЛСД сразу опознаётся, если есть… не личный опыт, чур меня от такого, но доскональное понимание происходящего в такие моменты с людьми, принявшими — вольно или невольно, не суть — подобную гадость.
— Эй, дикси, — окликаю того англоговорящего в джинсах, находящегося в трёх креслах от меня. — Ты меня понимаешь?
— Чего мне тебя не понимать, мистер? — сразу отозвался тот. — Ты ж внятно говоришь, вот я и слушаю. А вот где мы, а?
— Я по-русски говорю, братан, -усмехаюсь в ответ на эти малость наивные слова. — Потому и удивительно, что понимаешь. Тот латино с ошалевшим взглядом на мексиканском варианте испанского. А тот шароообразый косоглазый на мандаринском… китайском то есть. Вот такая вот хрень, что меня…
Упс! Сделавший в мою сторону пару шагов дикси, то есть житель южных штатов США, словно о резиновую стенку ударился. Ударившись же, помянул чью-то матушку, пожелал миру отсношать себя в жопу разбитой пивной бутылкой, а затем ещё раз попробовал приблизиться. Только уже не просто, а словно бы продавить непонятную преграду. Она