Перед тем, как окончательно покинуть офис, я все же решила зайти к Дину. Если он там и дуется, то лучше все решить сегодня и сейчас. Потому что завтра подписание контракта, и мне точно будет не до него. Дина и так злило, что «бабская планета» отказывается иметь дело с ним и требует только меня. Так что лучше не доводить дело до крайностей. Не знаю, как он собирался отправить меня домой присматривать за ребенком, если у нас такой партнер?
В коридорах дремала тишина. Все уже разошлись по домам. И меня охватило сомнение: а что, если я зря придумываю за Дина обиды? Мало ли что могло случится, может ему пришлось срочно уехать. Позже позвонит и все пояснит.
Для полной очистки совести, так сказать, уже перед самой дверью его кабинета я набрала на комме номер жениха. И запнулась на ровном месте. У Дина было весьма оригинальное звуковое сопровождение входящего вызова — выстрел старинного пистолета. Когда-то он меня им перепугал до седых волос, хоть я и блондинка. И вот теперь этот выстрел грохнул за закрытой дверью. Значит, все же жених задержался в офисе.
— Энжи, милая, — голос Дина был приглушенным, он почти шептал в микрофон комма. — Прости, я вынужден был уйти на деловую встречу и не смог предупредить тебя. Все так быстро решилось, а ты как раз была в переговорах. Возьми такси. Я позвоню сразу, как освобожусь. Целую, родная.
Дин сбросил звонок. А я остолбенела. Это что сейчас было? Я ведь своими ушами слышала звонок у него в кабинете! Неужели я до такой степени заработалась, что мне уже мерещится то, чего нет?
В этот момент в кабинете Дина раздался приглушенный шум. Как будто что-то упало, большое и тяжелое. Я повторно застыла посреди коридора. А потом решительно приблизилась к кабинету и приникла ухом к двери:
— Амели, ты с ума сошла! Между прочим, Энжелин все еще где-то в здании и все еще директор и владелец компании! Узнает — уволит. И я не смогу ничем помочь!
Раздался звонкий звук поцелуя, болью ударивший меня в самое сердце. А следом:
— Ой, подумаешь! Перекантуюсь полгодика, пока ты ее не обрюхатишь. Потом назад меня возьмешь. Сам же говорил, что этой недалекой блондинке самое место дома на кухне. И что компанию ей доверять нельзя.
— Го-о-овори-и-ил… — Пауза подозрительно была похожа на то, что Дин опять целовался с этой тварью, своей секретаршей. — И не отказываюсь от своих слов. — Опять пауза. Закрытая дверь глушит все негромкие звуки, но кому, как не мне, знать все повадки своего жениха? — Но Амели, ты же понимаешь, что жениться на тебе я не смогу?
Женский смешок и кокетливое:
— Переживу. Меня все устраивает. Ты, главное, эту клушу убери из офиса, чтобы нам не мешала.
— Обязательно! И постараюсь это сделать как можно быстрее после свадьбы. Мне самому надоело уже ходить на коротком поводке, но что поделать: ее покойный отец оставил такое завещание, что выбора у меня нет. Если хочу прибрать фирму к рукам, то придется жениться и терпеть это бревно в постели. — Коридор неожиданно дрогнул и расплылся перед глазами. И я не сразу сообразила почему. Только когда горячая влага капнула мне на руку, которой я судорожно прижимала к груди сумочку, я осознала, что плачу. — Аа-ах! Аме-ели…
Я поняла, что парочка перешла к более активным действиям и с трудом отлепилась от двери. Звуки чужого удовольствия вызывали во мне тошноту. Повернувшись спиной к кабинету Дина, я медленно поплелась прочь. Значит, я бревно и недалекая блондинка? Очень приятно услышать такое от жениха за две недели до свадьбы! Острая боль пронизала меня от макушки до пяток. Так вот оно какое на вкус, предательство…
Более-менее в себя я пришла перед гостеприимно открывшим двери лифтом. Просто неожиданно меня обожгла мысль: а не придумала ли я все себе? От усталости и не такое может примерещиться. Почему не проверить по камерам? Доступ ведь у меня, как у владельца компании есть. Я почти бегом вернулась к себе в кабинет и торопливо запустила терминал. Поспешный запрос, код доступа и лихорадочный поиск нужного окна. А потом я без сил опустилась в собственное кресло.
Уши меня не обманули. Дин был в кабинете. Вместе со своей помощницей Амели. И то, что они вытворяли… Меня скрутило от тошноты и отвращения.
По непонятной мне причине они не ушли в кабинет, расположились в приемной. А камера была расположена так, чтобы захватывать стол секретаря и вход в святая святых — кабинет руководства. Амели, одетая только в чулки и болтающийся почти на талии бюстгальтер, распласталась на своем рабочем месте промежностью на камеру. Я отстраненно отметила, что мерзавка носит самую дорогую модель из нашей коллекции. Понятно, откуда взяла. Соблазнить босса ума хватило, а сообразить, что зеленые туфли и красное белье — это полнейшая безвкусица — нет. Дин стоял у ее головы, лицом на камеру и жадно трахал эту дрянь в рот. Других определений происходящему у меня не было. Меня словно парализовало. Отвращение колючим комком застряло где-то в районе горла и мешало нормально дышать. И в то же время я не могла заставить себя оторваться от экрана. Не отрываясь, я следила за такими знакомыми и сильными пальцами Дина, придерживающими и направляющими напряженный член помощнице в рот. Периодически он свободной рукой жадно и жестко сминал той грудь. Почти до синяков. Но этой шлюхе нравилось. В отличие от меня. Я никогда не приветствовала подобные игры. А Амели извивалась на столе пьяной змеей, упираясь каблуками в край столешницы, портя дерево металлической набойкой. И яростно ласкала себя в промежности. Алые, в тон белью, ноготки то медленно и чувственно оглаживали клитор, то соскальзывали вниз, до отказа погружаясь в тело хозяйки.
Чувственная оргия, отвратительная и притягательная одновременно, настолько захватила меня, что я вздрогнула, когда Дин потребовал хриплым голосом:
— Слазь со