— Да вот, ковырялась в носу и ноготь на указательном пальчике сломала. А уже поздно, салоны все закрыты. Придется завтра позорится перед эренсийками с неухоженным маникюром.
Я сказала «в носу», хоть это и звучало вульгарно. Но все равно было несоизмеримо лучше формулировки Джеймса: «в жопе». Солдафон, он и в Африке солдафон. Хоть и второго такого специалиста по безопасности во всей Вселенной вряд ли сыскать.
Джеймс презрительно фыркнул:
— Лина, ты кому мозги пудришь?
— Я не пользуюсь пудрой! — Я преувеличенно возмущенно сверкнула глазами. — У меня и так хорошая кожа!
— Какая разница! — Отмахнулся от меня безопасник. — Не нравится «пудришь», значит будет «полощешь»! И хватит уже мне зубы заговаривать, рассказывай, что за революция случилась в раю?
Рассказ у меня получился короткий. И слова я цедила сквозь зубы. А все потому, что противно было до тошноты. Джеймс параллельно с моим рассказом просматривал видеозаписи. Услышав, что я провернула с Амели, он только фыркнул:
— Туда ей и дорога. Таких нужно сразу учить. Пожалуй, я воспользуюсь парочкой своих связей. Чтобы стервочке Дина совсем весело стало. А с женихом ты своим как планируешь поступить?
«Жених». Это слово полоснуло кнутом по моим оголенным нервам. Я скривилась:
— Свадьбы не будет. После увиденного и услышанного я никогда не смогу больше довериться Дину. Я вообще бы хотела его уволить…
Джеймс не дал мне договорить. Сурово сведя к переносице кустистые брови, он рявкнул на меня, совсем как на плацу:
— Не вздумай!
Настоящая блондинка на моем месте уже бы дрожала, как желе и наматывала сопли себе на кулак. Я только недоуменно нахмурилась:
— Почему? Зачем нам такой неблагонадежный тип?
— Затем. — Припечатал Джеймс. — Друзей нужно держать близко к себе. Но врагов еще ближе. Свяжи ему руки. Отними свободу действий. Но не увольняй.
Разглядывая непроницаемое лицо безопасника, я осторожно поинтересовалась:
— Ты что-то знаешь?
— Знаю. — Джеймс потер заросший наполовину седой щетиной подбородок. — Я обратил внимание на этого сладкого мальчика еще во время похорон Стива. Тебе было не до этого: только что не стало отца, срывался грандиозный контракт, и я начал наблюдать сам. Потом задал кое-кому пару вопросов. В общем, у меня есть подозрение, но нет подтверждения. Поэтому я пока промолчу. Но увольнять Дина не рекомендую. Я обставлю увольнение его секретарши так, что он никогда не догадается про то, что ты видела эту запись…
— Да я в жизни не смогу смотреть ему после этого в глаза!
— Значит, не смотри! Лина, я серьезно! Если я прав, а я все же надеюсь, что я ошибаюсь, то ты в серьезной опасности. И эренсийские шелка тебе просто так не отдадут. Девочка, пойми, просто так, нахрапом, как в прошлый раз, тебе не выстоять!
Пару секунд мы просто смотрели молча друг другу в глаза. А потом я тихо поинтересовалась:
— И что делать?
— Хитрить. Изворачиваться. Раз уж помощи ждать неоткуда. Твой единственный козырь — это то, что Эренсия закрытая планета с жестким матриархатом. И то, что эренсийки не будут иметь дела с мужиками. Поэтому ты в относительной безопасности. Пока. Пока они не придумают, кем тебя заменить. Или как сделать из тебя марионетку. Поэтому Дина отпускать не рекомендую. Держи его на коротком поводке. Таком коротком, чтоб чуть лишний раз дернется, сразу петля на шее затягивалась и душила. И будь очень внимательной и крайне осторожной. Слышишь, Лина? Внимательной и осторожной!
Со вздохом пообещав Джеймсу быть благоразумной, я попрощалась и разорвала соединение. Перспектива вырисовывалась удручающая. Не удивлюсь, если завтра конференция не состоится. По любой причине, начиная от технического сбоя, заканчивая моим попаданием в больницу. О более худших вариантах думать не хотелось. Если Джеймс сказал, что пока я в относительной безопасности, значит…
Поток невеселых мыслей прервал резкий сигнал входящего звонка. Я схватилась за комм и скривилась как от зубной боли: звонил Дин. Легок на помине. И о чем мне с ним сейчас говорить?
Мне понадобилось долгих тридцать секунд, чтобы совладать со своими эмоциями и натянуть маску безразличия. Отчаянно хотелось психануть и сбросить вызов. Или хотя бы обхамить Дина и ехидно проинформировать о потере столь ценного сотрудника, как секретарша. Но это шло вразрез с инструкциями Джеймса держать жениха на коротком поводке. Поэтому пришлось срочно делать дыхательную гимнастику.
Вдох.
Выдох.
Вдо-ох…
Вы-ыдо-о-ох…
— Я слушаю тебя, дорогой.
Дин на экране моргнул удивленно, оглядывая у меня за спиной интерьер моего рабочего кабинета:
— Милая, а ты что, до сих пор в офисе?
Сдержаться и не скрипнуть зубами получилось с превеликим трудом.
— В последний момент обнаружила ляп в контракте. Руки поотбиваю тому, кто это сотворил. Пришлось на ходу переделывать. Не волнуйся, я уже закончила и еду домой. Возьму себе такси. Все будет хорошо.
Удивительно, но моя выдуманная на ходу и шитая белыми нитками ложь неожиданно заставила глаза Дина вспыхнуть тревогой и забегать туда-сюда. Длилось это не больше секунды. И, скорее всего еще вчера я бы этого даже и не заметила. Если бы не сегодняшние события и не разговор с Джеймсом.
«А не паранойя ли у тебя проснулась, моя дорогая?» — задалась я вопросом. Но развить мысль у меня не получилось. Все тот же Дин не дал:
— А что там не так? Надо было оставить до завтра, я бы все подчистил перед переговорами.
Пришлось прикусить себе язык, чтобы не хмыкнуть язвительно. Но в голове все равно молнией пронеслась мысль о том, что не лишним будет в действительности проверить подготовленный контракт. Но Дина я поспешила успокоить:
— Ничего, там была небольшая мелочь. Не смертельно было бы даже если бы и пропустили. Но ты же знаешь меня: если допустили малую ошибку, то вполне могут быть и большие. Я вычитала контракт до конца. — И снова в глазах жениха кратковременная вспышка тревоги. Я теперь внимательно за ним наблюдала. — Поэтому и так задержалась. Не волнуйся, дорогой, уже все хорошо. Завтра настанет день нашего с тобой триумфа.