Алиарна недоуменно пожала плечами, услышав мой приказ и аргумент, но вмешиваться и отменять его не стала. Зато, не иначе как в наказание, поставила передо мной огромную тарелку, доверху наполненную едой:
— Ешь, пока есть время. А то так и останешься голодной.
С последним утверждением я могла бы поспорить. Кусок в горло не лез, а перед глазами стояло страшное синее лицо умершей женщины. Но Али была непреклонна:
— Съешь хоть что-то. Тебе это необходимо.
С отвращением и ужасом отпихнув от себя соусник, я буркнула:
— Я не беременна, а поэтому разгрузочные дни даже полезны.
Проследив за моим жестом, Али покачала головой:
— Лина, я могу понять твою реакцию. Но не стоит все же отказываться от еды. Тебе понадобятся силы. А если опасаешься, можно заставить кого-то из гаремных все пробовать перед тобой.
Я в это момент как раз положила в рот кусочек рыбы. И пара немедленно встала у меня поперек горла. Закашлявшись так, что на глазах выступили слезы, я с трудом смогла выдавить:
— Али, не шути так. Даже если эти мужчины бесправные гаремные, я все равно не смогу заставить их рисковать своей жизнью.
Али хмыкнула:
— С чего ты взяла, что кого-то нужно заставлять? Не буду расписываться за всех, уверена, кто-то и не захочет участвовать в таком сомнительном предприятии, но большинство добровольно и с радостью станут дегустировать для тебя еду даже с риском быть отравленными. — Я застыла, потрясенно глядя на приемную мать, а она цинично усмехнулась: — Не удивляйся. Ты наследница, поэтому сейчас все кроме моих мужей будут стараться выслужится перед тобой. У тебя всего два супруга, так что если сильно постараться, то можно стать третьим. Или хотя бы любимым наложником.
Меня передернуло. То есть, в принципе, то, что на место моего супруга полно желающих, для меня уже давно не было новостью. Но вот то, что этого места могут добиваться с риском для жизни, меня в очередной раз шокировало. Это как же нужно не ценить свою шкуру, чтобы так рисковать? То ли я, пройдя уже через целую череду бед и потерь, все равно еще оставалась девочкой-ромашкой, то ли мне все же не хватало большой доли эренсийского цинизма, чтобы так относиться к мужчинам.
Мне было очень неприятно обдумывать эту проблему. Моя личная жизнь оказалась тем единственным затруднением, от которого я все время норовила как страус спрятать голову в песок. И в этот раз мне относительно повезло. Развить вопрос моего замужества и гарема Алиарне не дало появление главной безопасницы Эренсии.
Мирайя тяжело ввалилась в столовую и свалилась на ближайший стул. Один из мужей Алиарны, проводивший безопасницу к нам, едва успел придержать для нее мебель, чтобы Мирайя не упала и не ушиблась. Мы тревожно переглянулись. А Мирайя, не заботясь о приличиях, расстегнула несколько верхних застежек мундира и тяжело перевела дух:
— Дайте попить и рассказывайте, что у вас произошло. А я пока передохну.
Мирайя не скрывала от нас усталости. Переутомлением от нее так и веяло, как слишком дешевым парфюмом. Да и форма Мирайи, всегда выглядевшая как с иголочки, сегодня была измята, запылена и в каких-то непонятных пятнах. На этом фоне гладко зачесанные волосы эренсийки навевали мысль о том, что она причесалась в мобиле перед тем, как идти в дом.
Али собственноручно налила в стакан какого-то сока и поднесла Мирайе:
— Что случилось? Что-то серьезное?
Мирайя выцедила последние капли жидкости. И только после этого ответила, возвращая стакан:
— Зарегистрирована несанкционированная посадка на поверхность планеты космического катера. Экипаж ищем.
Сама не знаю, чего я ожидала от визита Мирайи, но ее усталое безразличие меня разочаровало. Мирайя только видео просмотрела внимательно и кивнула:
— Сделайте мне копию. И положите во что-то образец яда. Я закину своим спецам в лабораторию. Труп можно убирать. Вашей вины в смерти женщины нет. Она прекрасно понимала, что ее ждет в случае провала и поимки, и потому предпочла сама выпить яд, вместо того чтобы предстать перед правосудием.
На этом все следственные действия были завершены. Я растерялась. А как же поиски заказчика моего убийства? Ведь почти со стопроцентной уверенностью можно было утверждать, что Дора причастна и к смерти блондинки Рамины. А ведь вместе с ней закончил свое существование весь род. Так неужели несанкционированная посадка какого-то катера важнее, чем поиски той, чьи руки образно выражаясь по локоть в крови?
Порядок в комнате наводили гаремные из низших. Приглядывать за ними остался Марк. А я трусливо сбежала подальше, не желая видеть ни как будут выносить тело, ни как будут уничтожать остатки смертельного пира. И так эта сцена, когда Мирена выворачивается из рук Кристиана и опрокидывает в рот содержимое соусника, стояла у меня перед глазами, как живая. И я, пожалуй, впервые в жизни, не знала, что с этим делать.
Когда умерла мама, я была слишком маленькой, чтобы запомнить хоть какие-нибудь детали или эмоции. Ее просто не стало в моей жизни. И все. Какое-то время я за ней тосковала и плохо спала по ночам. Но в нас самой природой заложено, что дети быстрее и легче приспосабливаются к переменам. Мама навсегда осталась для меня светлым образом, волшебной феей, недоступной, далекой. Но чужой. Я не испытывала особого дискомфорта от ее отсутствия в моей жизни.
Потом пропал вместе со звездолетом Фил. Брат всегда был центром нашей семьи, маленьким солнышком нашей вселенной. Его любили все: я, папа, Джеймс, дядя Вернер, тетя Луиза и их дети. Поначалу мы еще надеялись, что это глупая случайная ошибка или какая-то мелкая авария. И звездолет вот-вот