— В будущее, значит, поехала, — перебил его консул.
— Да, наверно, — смешался на секунду Игнат, — сегодня же утром яхта села на камни вблизи острова Школь, это рядом с городом Будва.
— Знаю-знаю, — отозвался Зубань, — и про город, и про остров. Что с пассажирами?
— Все живы и здоровы, сидят на острове и ждут, пока их заберет экскурсионное судно, завтра в районе полудня это намечается.
— Сведения точные? — хмуро спросил консул, — я же их сам знаешь, куда докладывать сейчас буду…
— Зуб даю, Вилор Карпович, — весело отозвался Дорохов. — Никуда они не денутся… но я бы все на вашем месте повременил с докладом до утра.
— Почему?
— Времени же вам… ну то есть нам, конечно… дали до десяти по Москве, вот и не надо раньше времени выбегать впереди паровоза…
— Ну что же, наверно, ты прав, — тяжело вздохнул Зубань, — отложим доклад на утро. Все новые сведения немедленно докладывай.
— Служу Советскому Союзу, — четко произнес Игнат и положил трубку.
— Да, а что это у вас тут за представление с военными? — вспомнил он еще об одной проблеме. — Военное положение, говорят, объявили…
— Хорваты независимость провозгласили сегодня, — пояснил Мирослав, — а Будва это спорная территория между ними и нами. Так что Титоград решил перестраховаться.
— Даааа, — протянул Игнат, — у вас тут совсем, как у нас на Кавказе…
Утро красит нежным светом Черногорию мою
Часов семь по местному времени было, когда к воротам дома спасателя Мирослава подъехал военный УАЗик, выкрашенный в камуфляжные цвета. В ворота грубо постучали прикладами АКМов.
— Русский у тебя ночует? — спросил старший из приехавших, капитан в щегольской фуражке с высокой тульей.
— Ну да, здесь, — ответил, щурясь, заспанный Мирослав.
— Давай его сюда, — приказал капитан, — живо.
Через пять минут на улицу, мощеную булыжником явно еще в прошлом веке, вышел, тоже прищуриваясь, Игнат Дорохов.
— У меня приказ доставить тебя на базу, — ткнул его в грудь капитан, — поехали.
— А машина? — не нашел ничего другого спросить тот, показывая на припаркованный рядом автомобиль, — Юго куда денется?
— Давай ключи, отгоним туда же, — и военные запихнули Игната на заднее сиденье УАЗика.
Ехали не очень долго, по главному проспекту Будвы, при этом встретившиеся пару раз патрули пропускали машину без вопросов, что-то у нее на лобовом стекле висело. Городская застройка закончилась, пошли виноградники и кукуруза, а сразу за этими полями колючая проволока и КПП какой-то части. Здесь УАЗик притормозил, но ненадолго… еще через минуту поездка закончилась, и капитан скомандовал Игнату «вылезай».
Это было летное поле, на котором рядками стояли МИ-24 и МИ-8 в цветах югославской армии. Капитан с Игнатом подошли к ближайшему транспортнику, раздалась очередная команда «залезай», Игнат пожал плечами и выполнил, чего там от него требовали.
— Куда полетим-то? — только и спросил он у капитана, на что получил исчерпывающий ответ «там увидишь».
МИ-8 увеличил обороты винта, завибрировал всей тушей и оторвался от земли, тяжело покачиваясь туда-сюда. Говорить стало совсем невозможно, в полете на таких вертушках коммуникацию с соседями можно осуществить, только если орать во весь голос, да и это не всегда помогает. Внизу сначала проплыла кукуруза с виноградниками, потом Будва со своими красно-черепичными крышами, длиннейшая полоса пляжа с небольшим прибоем, а дальше пошло сплошная изумрудно-аквамариновая гладь Адриатики.
Игнат было подумал, что его везут на остров, где разбилась эта яхта мальчика-мажора, и не ошибся, вертолет резко свернул налево и сделал круг над яхтой, стоявшей у скалистого берега в полузатопленном состоянии. Сверху видно было, что яхта большая и красивая, с одной мачтой посередине и длинным бушпритом спереди. Сверху, кстати хорошо был виден и весь остров, одна половина его действительно состояла из длинного песчаного пляжа, а вот вторая половина утопает в лесах, плюс из леса местами торчали острые и высокие скалы.
МИ-8 покружил над яхтой и ближайшими ее окрестностями, выпустив пару сигнальных ракет красного цвета. На берегу показались люди, штук шесть, они тут же начали махать руками и подпрыгивать. Пилот сделал еще один вираж, обнаружил достаточно ровную площадку и аккуратно приземлился на нее. Люди, махавшие руками, добрались до вертушки за считанные минуты, а пилот снизил обороты винта, так что стало возможным говорить и слышать.
— Коначно, — прокричал парнишка, видимо тот самый мажор, — требали ти е дуго (долго ж вы добирались).
— Ниси едине у неволе, били други проблема (не вы одни в беде, были другие проблемы), — ответил капитан.
— Нам залезать сюда? — продолжил свою речь Светозар.
— Не, полетят только эти двое, — и капитан безошибочно выделил в группе русскую девушку и ее парня, — остальные чуть позже.
— Мы так не договаривались, — недовольно ответил мажор, — берите сразу всех.
— А ну отошел на два метра, — капитан вытащил из кобуры пистолет, не Макарова, что-то вроде Вальтера, — а вы двое залезайте.
Игнат наблюдал за всей этой сценой молча и ни во что не вмешиваясь, себе дороже будет, так решил он, накоротке посоветовавшись с самим собой. Мажор тоже вник в ситуацию, замолчал и отошел на указанные два метра, а Наталья с Баскоффым тоже молча залезли в распахнутую дверь и уселись на указанные места в хвостовой части.
После очередного взлета в полном молчании… ну если конечно таковым можно считать дикий рев моторов и вибрация всего вокруг, как у зубного врача в кресле… прошло еще добрых полчаса, после чего на горизонте показались корабли, явно боевого назначения. Один большой… да что там большой, огромный, и два поменьше по бокам от него. МИ-8 смело зашел на посадку на этот большой корабль, Игнат успел прочесть его наименование на борту, там значилось «Дуайт Эйзенхауэр»
МИ-8 смело зашел на