— Да-да, вспомнил, — потер лоб Воронцов, — местечко там называлось Локерби, если не путаю.
— Все верно, — вежливо улыбнулся Бейкер, — рейс Пан-Америкэн из Франкфурта в Нью-Йорк, Боинг-747, 270 человек на борту, все погибли.
— Расследование уже закончено? — уточнил наш министр, — почему вы так уверены, что это дело рук Ливии?
— Да, — тяжело вздохнул Бейкер, — мы все расследовали и однозначно пришли к неутешительным выводам — бомба в багажном отсеке была заложена двумя сотрудниками ливийских спецслужб…
— И как же это выяснилось? — проявил живой интерес Воронцов.
— А они заказали таймер, послуживший взрывателем для бомбы, в одной швейцарской компании, причем особенно даже и не шифровались, под своими именами. Остатки этого таймера и подсказали нам, куда ведут нити…
— Идиоты, — не сдержался Воронцов, — кто их там конспирации учил… и где сейчас эти двое террористов, если не секрет?
— Где-то в Бенгази, — не стал ничего скрывать американец, — вне пределов нашей досягаемости.
— А для чего они собственно взорвали этот несчастный Боинг?
— Месть за нашу бомбардировку Триполи в 86 году, — сразу же вылетело из Бейкера, — мы тогда решили наказать Каддафи за неподобающее поведение, порядка сотни бомбардировщиков послали, видимо с тех пор он и затаил обиду.
— Да, серьезные у вас разногласия с ним, — согласился Воронцов, — и что же вы хотите от советской стороны в отношении этого вопроса
— Мы готовим спецоперацию по устранению Каддафи из политической жизни…
— Только из политической? — усмехнулся наш министр.
— Это уж будет зависеть от его поведения… может и не только. И хотим, чтобы вы не мешали нам в этом деле…
— Мне нужно посоветоваться с Григорием Васильевичем, — честно признался Воронцов, — но думаю, что больших возражений не последует… если и вы пойдете навстречу нам в одном маленьком вопросе.
— В каком?
— В качестве преемника Муамара мы бы хотели видеть его сына Мухаммада, — открыл карты Воронцов, — и не надо сразу устанавливать в Ливии демократические принципы — ливийцы могут этого не понять… и итоге там начнется гражданская война на много лет, это не нужно ни нам, ни вам…
— Хм… — чуть не поперхнулся Бейкер, — довольно неожиданный поворот… мне тоже необходимо будет согласовать это с президентом. Давайте отложим продолжение переговоров на завтра, а сегодня у вас культурная программа — могу предложить посещение финального матча НХЛ, Вашингтон играет с Калгари.
— Калгари… — задумался Воронцов, — это клуб, где играет Марио Лемье?
— Нет, Лемье сейчас в Питтсбурге, но и в Калгари немало звезд, там и Гилмор, и Сутер, и восходящая звезда Флери… к сожалению мой родной столичный клуб похвастаться таким набором не может, но до финала он все же дошел.
— С удовольствием посещу матч, — расцвел в улыбке Воронцов, — недавно в Лужниках смотрел, как играет ЦСКА против Спартака, теперь смогу сравнить их игру с канадской.
Москва, финал процесса
В сухом остатке после полуторанедельных ежедневных заседаний в Колонном зале председатель Верховного суда Евгений Алексеевич Смоленский зачитал приговор подсудимым, в результате Кунаев и Лебедь получили по 15 лет строго режима, Локтионов и Босов по 5 лет на общем режиме, а Алиев со Щербицким отделались условкой на три года с невозможностью занимать государственные посты в течение следующих пяти лет.
— Зря вы им высшую меру не одобрили, — сказал председатель Совмина Воротников генсеку на очередном совещании в Кремле по разным народно-хозяйственным вопросам.
— И почему это, Виталий Иванович? — искренне заинтересовался Романов.
— Чтобы в другой раз неповадно было… Иосиф Виссарионович их бы в расстрельные списки утвердил не глядя.
— Со времен товарища Сталина прошло уже тридцать пять лет, — немного подумав, ответил Романов, — с тех пор много воды утекло. Пусть посидят в Белом Лебеде, это немного отрезвляет… давайте уже к нашим конкретным делам перейдем, что там у нас на повестке значится?
— Газопроводы, Григорий Васильевич, — сверился со своим гроссбухом Воротников, — необходимо утвердить пятилетний план по их строительству…
— И что же у нас в этом пятилетнем плане ожидается?
— Первое, — начал загибать пальцы Предсовмина, — вторая ветка Уренгой-Помары-Ужгород…
— Давно хотел спросить, что такое эти самые Помары? — задал неожиданный вопрос генсек, — Уренгой в Сибири, Ужгород на границе с Венгрией, это все понятно, а про Помары ничего не знаю…
— Это село такое, Григорий Васильевич, — открыл нужную страницу гроссбуха Воротников, — в Марийской республике… примерно на равном расстоянии от Йошкар-Олы, Казани и Чебоксар. Там примерно середина газопровода, поэтому, наверно, его и добавили в название.
— Хорошо, продолжайте.
— Второе — Китай… трасса этого газопровода согласована примерно наполовину, начало на Чаяндинском месторождении в Якутии, потом к Хабаровску, оттуда развилка — направо через Амур в китайскую провинцию Хэйлуньцзян, а налево в Приморье, там будет обеспечиваться газификация Владивостока и окрестностей, а также будет зарезервированы мощности под завод сжижения газов…
— Так-так-так… — задумался Романов, — и что же, у нас есть технологии по этому сжижению?
— Пока нет, но их согласны продать японцы.
— А что же идет третьим пунктом?
— По дну Черного моря в Турцию… там пока не все ясно с нашими турецкими партнерами, но дело потихоньку двигается, так что есть смысл готовиться и к этому проекту.
— А что у нас вообще с турками? — задал неожиданный вопрос Романов, — что-то я упустил это направление внешней политики…
— Турция член НАТО, — начал подбирать слова Воротников, — и до недавних пор вела себя достаточно вызывающе… вспомнить только инцидент в угоном самолета в 70 году.
— Это где бортпроводницу убили? — нахмурил брови генсек, — помню-помню