Так же я успел еще раз выступить в яме — на этот раз использовал огонь, как и просили. Регистратор остался доволен. Несмотря на семь побед подряд, мне пока палки в колёса не ставили. Но здесь нужна и серия подлиннее — в двадцать пять побед. С другой стороны, мне самая высшая лига не нужна пока. Даже если все условия будут соблюдены, я не подам заявление на перевод. А вот попытаться одержать верх над заведомо непобедимым противником будет интересно.
Высшая лига — это совсем другие деньги и противники, иные ставки и игры. Я банально не готов к этому! Там можно лишиться всего, даже жизни. Оно мне надо? Нет, разумеется.
Не ради достатка я пришёл на эти бои, а за опытом сражений с равными. Мне важно разнообразие противников. Всё, что мне требуется, средняя лига даёт с головой.
Девушки продолжили общаться со мной в чате, но не в классе. Лишь здоровались публично, но не более. Как прокомментировала Татьяна, им всем нужно было время, чтобы переварить новую информацию.
Даже если по итогу они решат и дальше со мной общаться — произошедшего это не изменит. Я навсегда запомню эфемерность их дружбы.
Неприятно было осознавать что целых два месяца я наслаждался обществом этих куриц. Считал, что мне повезло оказаться в приятной компании. А вышло, что не одна Анна двуличная такая. Это черта всех аристо данного мира? Если так, то всегда нужно быть настороже — ударят в спину, ничуть не сомневаясь.
Я связался с Холодовым и рассказал ему о ситуации с Огневым. Тот пообещал, что свяжется с Щебневым и поблагодарит его. Учитывая, что расследование закончилось и не показало никаких результатов, это было уместно. Даже моя кровь была чиста, я узнавал. Бумажку взял с расшифровкой.
Что случилось с моей нейтральной магией — этот вопрос остался открытым. Это точно не нервы. Да и не те витамины, что я пью — их Холодов рекомендовал. Наложил ли кто-то на меня кратковременную порчу? Такое крайне сложно отследить, даже если и было. Но я стал внимательнее следить за окружением, подмечая все мелочи. Особенно перед новой дуэлью.
* * *Интерлюдия
Встреча была назначена в уютном ресторане в центре Тамбова. Приватная комната с дубовыми панелями и мягким светом ламп первым встретила барона Щебнева. Тот сразу же сделал заказ — бутылку выдержанного коньяка, два бокала и закуски. К моменту, когда явился Холодов, еду уже принесли.
Молодой барон встал и пожал руку старику, а после обоюдных приветствий махнул в сторону стола:
— Я позволил себе сделать выбор, не возражаете?
— Всё отлично, — удовлетворённо ответил Аркадий Петрович и сел.
Он сам взял бутылку и разлил коньяк по бокалам. Слово взял Щебнев:
— За ваше здоровье, Аркадий. И за тех, кто не вернулся с той стороны.
Бровь Холодова дёрнулась:
— Вы служили?
— Да, — кивнул тот и вытянул ногу в сторону, хлопнув по ней. — Твари знатно потрепали, будто кислотой облило. Целостность тканей восстановили, но нервы, к сожалению, не полностью. Так что реакция уже не та.
— Что ж, тогда поддерживаю ваш тост. За всех, кто уже не с нами и пал смертью храбрых, вне зависимости от обстоятельств.
Когда алкоголь оказался в желудках, повисло молчание. Холодов задумался о прошлом, а Щебнев внимательно рассматривал лицо старика. Дожить до такого возраста и не сдать позиций дорогого стоит, потому он уже испытывал к гостю уважение.
Никто из мужчин не ощущал неловкости в этот момент. Оба понимали цену подобных пауз, это сродни минуте памяти боевым товарищам.
— Вы молоды, Николай Юрьевич, — сказал Холодов без обиняков и вздохнул, покачав головой. — Много таких я повидал. Но вы хоть живы и при своих конечностях.
— Да. Там осталась часть моего здоровья, но мне ещё повезло, — Щебнев поджал губы, будто испытывая стыд. — Я вернулся и фактически не потерял в социализации. Могу ходить на своих двоих. А то, что пришлось переучиваться левой рукой писать — лишь мелочи.
— Не корите себя. Сам таким был. Но сожаления стоило оставить там, за чертой портала. Никто не знает, что ему уготовано судьбой. Наш удел лишь пытаться жить дальше.
Щебневу стало легче от такой поддержки, полученной от незнакомого ветерана, что повидал явно больше него. Пусть он и социально выше сидящего перед ним дворянина, среди военных расслоение гораздо меньше. Что и неудивительно, когда твоя жизнь зависит от ближнего. Тут уже не до титулов.
— Золотые слова, Аркадий Петрович, — сказал барон и поднял бокал.
— Вы говорите, как старый солдат, — продолжил диалог Холодов, когда бокалы были опустошены. — Редко такое встретишь среди нынешних аристократов, тем более молодых.
— Война уравнивает. Если, конечно, не убивает. Против кого она бы ни была… люди, твари…
Разговор тёк плавно, как река после оттепели. Обоим было что сказать, они сразу почувствовали духовную связь. То самое боевое братство, частью которого никогда не стать, не пройдя ад бойни.
— Я благодарен вам за мальчишку, — Холодов наконец перешёл к сути. — Мой старый товарищ, он же глава рода, просил присмотреть за ним, а я чуть не подвёл. Если бы не ваше вмешательство…
Щебнев отвёл взгляд.
— Не стоит благодарности, — покачал он головой.
— Стоит. В наше время мало кто вмешивается в чужие дела без причины, — возразил Холодов, хоть и заметил, что барон явно что-то утаивает. Но всему своё время и место.
— Причина была, — Щебнев повернулся к нему, лицо напряжено, взгляд тяжёлый. Видно, что говорить о подобном ему неприятно. — Ваш подопечный — пешка. Как и я, впрочем, — вздохнул он.
Холодов нахмурился. Что-то такое он и ожидал услышать изначально, но первое впечатление от встречи заставило расслабиться. Поспешил он отринуть свои подозрения.
— Вы можете объяснить? Хотя бы в общих чертах, — попросил старик.
— Сейчас идёт подковёрная война за пост ректора. Сами понимаете, чистых методов тут нет. Алексея лишь краем зацепило, и…
Щебнев снова поджал губы и откинулся на спинку дивана, обдумывая свои слова.