Мы с Викерсом сгрузили сумки. Кречет, Тарх и сержант, настороженные и готовые к любым неожиданностям, привычно рассредотачивались напротив полыхающего синим холодным огнём круга. К нам со Стефаном подошёл колдун.
— Приступайте, — скомандовал он.
Из одной из сумок, с лязгом брошенной на землю, посыпались железные костыли, напоминающие те, которыми крепят к шпалам рельсы. Четырёхгранные, с круглой приплюснутой шляпкой, только гораздо длиннее, сантиметров эдак по тридцать. Навскидку этих гвоздей было не меньше сотни. Теперь понятно, почему сумки были такими тяжёлыми.
— Делай всё как я. Расходимся в разные стороны и встречаемся в общей точке, — сказал мне Викерс, протягивая обычный молоток. — Забивай костыли в землю по самую шляпку примерно через метр. Больше от нас ничего не требуется.
Не так уж и сложен процесс запечатывания, подумал я, подхватывая свою сумку. Так мы и двигались, каждый в обход гудящего будто трансформатор голубоватого круга, не приближаясь к нему более чем на пару шагов. От чужеродной проплешины веяло прямо-таки ощутимой жутью и холодом. На моей голове без устали шевелились волосы, в душу словно пыталось пробраться что-то мерзкое, гнусное, порченное. Испачкать, захватить, поработить, отравить… В голове периодически возникали неразборчивые шепотки. Я старался никуда не смотреть. Только перед собой, через затемнённые линзы защитных очков, кропотливо занимаясь работой. Вбивал костыль, отсчитывал чуть больше шага и вбивал следующий. Земля была относительно мягкой, жирной, и железные стержни без хлопот вонзались по самые шляпки.
За нашими действиями внимательно наблюдал чародей, медленно обходя пятно по кругу и что-то шепча. Несколько раз в ночное небо выстреливала ветвистая шипучая молния. Мой висящий на груди амулет однажды засветился зелёным светом, на три-четыре секунды. На этот краткий промежуток времени в мою голову будто вгрызлись чьи-то невидимые зубы, а дыхание просто перехватило. Но уже спустя мгновение неприятные ощущения исчезли, а амулет опять превратился в обычный металлический кругляш.
Когда мы встретились с Викерсом, у нас ещё оставалось по несколько костылей в изрядно исхудавших сумках. Часовой одобрительно кивнул и сказал:
— Всё, теперь возвращаемся к капитану и остальным. Дальше этим проколом займётся маг.
— Это стандартная процедура? — спросил я, когда мы, огибая круг и стараясь не сильно приближаться к нему, шли обратно.
— Обычно в процессе опечатывания участвует ещё и святой отец, — охотно поделился Стефан. — Но не переживай. Это пятно и впрямь не очень мощное. Только народилось, возмущения энергии минимальные. А до полного созревания при таком темпе не меньше двух суток должно было пройти. Мы застали самые первые минуты стирания границы миров. Я видел куда как более серьезные прорывы. А это так, ерунда…
Прислушавшись к своим ощущениям, я усмехнулся. Неслабая такая ерунда. Один хрен до кишок пробирает. Представляю, какой ужас вызвал бы Прокол, подобный тому, в котором погиб мой отец! Или хотя бы прокол вполовину меньший по напирающей с той стороны скверны.
Мы остановились возле сержанта. Колдун, тем временем завершивший своё шествие вокруг пятна и, видимо, вполне удовлетворённый, остановился напротив нас, на другой стороне Прокола, и поднял вверх руки. Его лицо было словно высеченное из камня, сосредоточенное и собранное. Он начал что-то громко произносить, делая замысловатые пасы руками. С его пальцев тут же потекли потоки светящейся зелёным цветом пульсирующей энергии, растекаясь в разные стороны и вонзаясь в шляпки первых, вбитых рядом с ним костылей. И тотчас, будто по цепочке, волны зелёной энергии побежали по кругу, перепрыгивая с гвоздя на гвоздь. Не успел я и выдохнуть, как вокруг ведьминого пятна засиял горящий зелёным огнём второй круг, полностью окольцовывая Прокол. Чародей закончил произносить заклинание и опустил руки. Медленно пошёл вдоль потрескавшегося зелёного кольца. А полыхающий в проплешине холодный голубой огонь начал как будто постепенно угасать. Молнии уже не вырывались в ночное небо, гул начал стихать, а языки мечущегося пламени хиреть. Словно зелёная энергия потихоньку останавливало его, душила, прерывая подачу воздуха, без которого любой огонь гаснет…
Меж тем вокруг нас отчего-то стало темнеть. Я недоуменно вскинул голову. Дело вроде шло к рассвету. Ага, вон оно что. Как-то совсем незаметно небо вновь заволокли плотные чёрные тучи, где-то в отдалении ударил гром. Тучи отрезали от нас свет луны и звёзд, и вернувшаяся тьма лишь усилилась за пределом сияющего голубым светом в обрамлении зелёного кольца кругом. Я обернулся. Силуэт покачивающегося в сотне метров от нас корабля, угадывался лишь благодаря зажжённым бортовым огням.
Внезапно на противоположной от нас стороне часть созданного чародеем контура словно подмигнула. Вспышка и затухание. На секунды кольцо словно разорвалось. Остановившийся рядом с нами Гашек недовольно нахмурился. Кречет незамедлительно указал рукой:
— Что за чертовщина?
— Скорее всего ещё одного гвоздя всё же не хватает, — поморщился чародей. — Возможно, двух. Не критично. Сейчас добьём и минут через десять пятно окончательно погаснет. Затем святой водой с серебром и готово.
— Тогда не тяни кота за яйца, мы и так из всех сроков выбиваемся. Плетёмся как черепахи.
Так вот что было в оббитой железными обручами дубовой бочке, которую закованный в доспехи Часовой поставил на землю рядом с собой. Святая вода с разведённой в ней серебром. Финальный штрих.
— Пошли со мной, — бросил мне колдун, поворачивая вдоль проплешины. — Поможешь с костылями.
Послушно подхватив мешок с молотком, я двинулся за чародеем. Пока приближались к месту разрыва, пятно, словно почуяв послабление, вновь начало наливаться холодным голубоватым светом. Остановившись в точке, на которую указал колдун, я повернул голову в сторону оставшихся на другой стороне проплешины товарищей. Их очертания напоминали смутные изломанные тени, окрашенные в голубовато-зелёный цвет, на фоне смыкающейся со всех сторон тьмы. Жутковатое зрелище, словно смотришь на замерших на границе между жизнью и смертью призраков.
— Вот тут, ещё один гвоздь.
Взявшись за костыль и молот, я опустился на одно колено. И… Недоуменно нахмурился. Здесь уже был вбит гвоздь. Я свою работу выполнял старательно и не пропустил ни одного шага, чтобы не заколотить в землю штырь. Думаю, Викерс отнёсся к заданию так же ответственно. Что за дела?