— Меня хотят убить, — прямо с порога буднично выпалил я, вытянувшись во фрунт.
Если я хотел испортить своему командиру дальнейший день, то определённо начал преуспевать на этом нелёгком поприще. Кречет закашлялся, смерил меня, налившимися кровью глазами и указал на уже знакомый мне табурет напротив стола.
— Надеюсь, ты не имел в виду очевидный факт того, что сбрендивший колдун непонятно с какого перепуга решил оборвать твою никчёмную жизнь, а? Предупреждаю, я не в том настроении. И так пришлось нагородить Ланскому с три короба, лишь бы наша версия произошедшего его убедила.
— Это началось ещё в Кромлехе, господин капитан, — торопливо сказал я. — Меня хотят убить и продолжают попытки с того самого момента, как я выбрался из болота. Это уже четвёртая. Не считая прочего…
Кречет вытаращился на меня и сжал огромные кулаки. Ну, если он решит, что я морочу ему голову, то мне на этот раз точно не поздоровится!
— Дело в том, что я вам не всё рассказал…
— Что ж, у тебя есть шанс восполнить этот пробел, рядовой Бестужев, — как-то очень уж спокойно и мягко проговорил Кречет, из чего я сделал заключение, что он меня сейчас вот точно грохнет.
Прочистив горло, я немного помялся, а затем, с каждой секундой все увереннее, начал рассказывать. Всё по новой и с новыми подробностями. Абсолютно всё. Ну, почти всё.
Говорил долго, красочно и убедительно. Задумчиво мнущий в огромных твердокаменных пальцах угольный карандаш капитан внимательно, не перебивая, слушал. А слушать он умел. Как и делать выводы.
— У тебя, сынок, уникальная способность наживать сильных и опасных врагов. Впрочем, как и хороших друзей. Одна протекция князя Рокоссовского чего стоит! За старика Рокоссовского я ручаюсь своей головой. Рано или поздно он стребует с тебя ответную услугу, что есть, то есть. Но он точно не та гнида, что заточила на тебя зуб. И не в сговоре с этим твоим загадочным графом. Что ж, кем бы ни был этот тип, денег и связей у него предостаточно. А это значит… А что это значит, догадываешься?
— Скорее всего он из высших аристократов Империи, — нехотя пробубнил я. — Наверняка один из представителей Великих домов.
— И молись богу, чтобы им не оказался, лично один из самых известных людей империи, один из глав Великих двенадцати домов. Сколько там из этих стариканов носят титул графа, знаешь, поди?
Я напряжённо кивнул. Конечно, теперь я это знал. И перспектива оказаться непонятно с какого перепуга чуть ли не личным врагом одного из этих людей совсем не радовала. Кречет, потянувшись, подытожил.
— Значит, будем держать хвост по ветру, а ухо востро. Я не знаю, чем ты так стал неугоден и почему, что с тебя, голозадого изгоя и отщепенца, взять-то, даже имя отобрали… Но вот то, что нити предательства тянутся в сам Орден и даже к нам, на Север, мне совсем не нравится, Бестужев. Совсем. Я такого не потерплю. Ни от кого. Так что не ссы, в обиду не дадим. Кто предупрежден, тот вооружен. Кстати, раз уж сам пришел… Узнаешь чуть раньше, значит.
— Вы о чём? — насторожился я.
Капитан скупо усмехнулся:
— Сюрприз тебе хотел приготовить, премировать, так сказать. Особо, правда, не за что пока, но все парни и этот старый пёс Корнедуб поддержали.
Я недоумённо уставился на него.
Глава 24
Я, с трудом сдерживая охватившее меня нетерпение, проводил после скромного корабельного завтрака все последующие часы нашего неспешного ковыляния по небесному морю время, на открытой всем ветрам смотровой палубе. До рези в глазах всматривался вдаль, словно стараясь заглянуть за горизонт. Уже совсем скоро, с минуты на минуту надеялся увидеть густой, утопающий в тени ельник, с трёх сторон подступающий к словно обрубленному утёсу, на плато которого возвышался порядком обветшалый, но гордый и непоколебимый старинный замок. Я жаждал вновь увидеть его башни и шпили, его древние каменные стены, ощутить дух времени и единство с этой старинной крепостью. Мой дом. Родовое поместье герцогов Бестужевых. Отрезанный от остальной части Великорусской Империи ломоть, забытый и отторгаемый. Но тем не менее бывший моей вотчиной. И я всем сердцем стремился туда. Вот так вот! И совсем скоро я должен был очутиться там.
Я порядком удивился, когда скупой на похвалы капитан Тринадцатой стражи небрежно сообщил, что выписывает мне небольшую увольнительную, на недельку. Дескать, я и так два года оттарабанил в Академии, да и вообще оказался не самым последним засранцем, вот он и решил немного погладить меня по шёрстке. Удивился? Да нет, не так. Я реально офонарел. Такого проявления великодушия от Кречета в самом начале своей службы Часовым я уж точно не ожидал. Думал, что смогу увидеть снившийся мне последнее время родовой замок самое близкое через полгода, если к тому моменту не окажусь в брюхе какой-нибудь пришлой оголодавшей твари. А тут на тебе, воистину сюрприз!
И теперь я коротал оставшееся время полёта, устроившись на носу открытой небесному простору палубы, и нетерпеливо смотрел вперёд. Меня обуяли смешанные чувства. Азарт, воодушевление, щемящее чувство радости возвращений в отчий дом и… Изрядная толика нервозного волнения. Иногда я начинаю забывать, кем являюсь на самом деле. Казалось, личность пришедшего из иного мира самого заурядного студента Алексея Воронцова почти растворилась в личности наследного дворянина огромной Империи, чью маску я стал носить. Но я все же не он. И мне до сих очень сильно не хватало всех знаний Бестужева. А без них смогу ли я и дальше достоверно выдавать себя за аристократа-изгоя? Одно дело пудрить мозги тем, кто лично не был знаком с этим парнем или весьма поверхностно знал его семью. И уж совсем другое оказаться в кругу этой семьи, в доме, где Алексея Бестужева очень хорошо знали!
Ха, семья! Да какая там семья… Подозреваю, что после смерти отца самым близким человеком для наследного дворянина проклятого рода стал управляющий поместьем дядя Игнат. Вот и вся семья. Но Игнат производил впечатление очень умного и незаурядного человека. Знавшего росшего под его крылом мальца как облупленного. Смогу ли я убедить такого