На самом же деле все эти неизбежные обрушения нашей иллюзорной карточной конструкции связаны с самим течением той горной реки адаптации. Это оно само по себе нашу семейную лодку болтает из стороны в сторону. Да так, будто бы это и не лодка вовсе, а какая-то щепочка, угодившая в канализационную трубу.
И вот так несёт нас по этой трубе с десятого этажа на уровень первого, а мы этого и не видим, и не знаем, и не понимаем. А потому весь свой гнев и всё своё негодование (а у нас его сейчас на десятерых хватит) направляем на видимого, воспринимаемого нами врага – на жену свою или на мужа. Вот такая история.
Но это не конец истории, это только её начало. Ведь тут что происходит? Напротив нас в этой лодочке сидит товарищ, которому ничуть не легче.
• Он тоже свой домик строит, и тоже карточный, потому что это его фантазм о том, «как было бы хорошо, если…».
• Так же, как и мы, он не знает о течении, которое несёт нашу общую лодку нашего брака по горной реке адаптации.
• И у него тоже его карточный домик разваливается, не успев сложиться, а это его и злит, и пугает.
• Наконец, он так же другого врага не видит перед собой, кроме своей второй половины, т. е. нас.
Так что кому предстоит столкнуться с его праведным гневом из-за его внутреннего напряжения и разваливающегося домика-фантазма? Да, пришла беда – открывай ворота.
Понимаю, что кому-то всё это может показаться странным и неправдоподобным. Мол, наговариваете вы, доктор, всё у нас не так было, никакой реки под нами не ощущалось: «Просто она привыкла, чтобы зубные щётки в ящичке стояли, а не на раковине, и паста выдавливалась от дальнего конца тюбика. А я привык, чтобы щётки стояли прямо рядом с краном и давил всю жизнь на тюбик с зубной пастой в центре, а не с периферии, вот мы по этому поводу и ссорились».
Когда кто-то видит тебя насквозь и при этом продолжает любить – это настоящий подарок от одного человека другому, который можно назвать чудом.
Элизабет ГилбертТеперь предлагаю отстраниться чуть-чуть и посмотреть на этот сюжет со стороны. Правда в том, что они тогда друг друга чуть не поубивали из-за этого тюбика или из-за того, как правильно кровать застилать и посуду мыть: сразу после еды или потом, по очереди или вместе, с порошком или моющим средством. И да, они говорят: «Всё у нас нормально было! Нормальные бытовые ссоры… С кем не бывает? Не клевещите, доктор!»
До убийства чуть дело не дошло из-за тюбика… Но, конечно, «всё нормально у нас». Но нет, не нормально. И не могло быть нормально, потому что стресс, потому что изменение всех жизненных стереотипов, потому что тюбик и миллион других мелочей – это только повод для разрядки напряжения, возникшего по совсем другим причинам. Причём у обоих партнёров одновременно. Тут сразу двое раненых.
Но «молодые» этого не понимают, не отдают себе в этом отчёт, пытаются не замечать и живут на одной бесславной надежде: «Сейчас мы все мелочи утрясём, по всем пунктам договоримся и тогда уж заживём лучше некуда!»
Проблема в том, что договориться в такой ситуации или очень сложно, или вовсе невозможно. Поэтому даже если вы вроде как и «договоритесь» по всем мелочам, то зажить счастливо не получится. Потому что, скорее всего, в душе будет рана и оскомина от роли жертвы, что пошла навстречу, но встречного движения не оценила (хоть в чём-то же оно точно происходит).
Так что шли вроде бы в «счастливый брак», а оказались на поле боя, и хорошо, если лишь в системе позиционных боевых действий. Каждый надеялся отыскать родное сердце, которое поймёт и поддержит, даст силы и проявит участие, а дали в конечном итоге исключительно по морде. Презлым заплатили за предобрейшее.
И вот я возвращаюсь к тезису, что именно здесь, на первом году брака, и формируется идеология с коротким названием «Ты меня не понимаешь!» или с длинным «Ты меня не понимаешь и не хочешь меня понять!» Надо ли говорить, что подобная установка – это самая настоящая бомба замедленного действия?
ВыводыМолодые супруги с неизбежностью испытывают огромный внутренний дискомфорт. Даже если на сознательном уровне они «почти счастливы» и позитивно оценивают факт своего супружества, внутри, на уровне своего подсознания, они всё равно находятся в состоянии тяжелейшего стресса.
Поскольку же стресс – это тревога, а тревога – это страх, а у страха, как известно, глаза велики, всё это не может не сказаться на атмосфере в молодой семье. Возникают мелкие стычки, ссоры, противоречия, конфликты. И крошечные мушки, мелькающие перед глазами, превращаются в стаю разгневанных слонов.
Теперь представьте, что молодожёны знали бы, что каждый раз, когда они ссорятся, они сорятся не из-за этой какой-то конкретной ерунды, а просто потому что оба находятся в стрессе и не способны воспринять ситуацию адекватно. Количество взаимных обид, претензий и недопониманий снизилось бы на порядок!
«Да, что-то мы тут „понаезжали“ друг на друга, – рассуждали бы молодожёны. – Но это не потому, что мы не любим друг друга, не понимаем или вовсе ошиблись, вступив в брак, а потому, что у нас стресс и просто мы оба слегка неадекватны. Так что нечего нам друг на друга дуться, негодовать и обижаться. Мы лучше друг друга поддержим: одобрим, погладим и, если надо, придём на помощь».
Да, совсем другая история могла бы получиться!
ПРИМЕЧАНИЕ«Кривая адаптации!»В своё время мне довелось участвовать в работе научного коллектива, который проводил эксперимент по групповой изоляции. На мою долю выпало разработать набор тестов, способных адекватно оценить психическое состояние людей, находящихся вместе под замком на протяжении весьма внушительного периода времени.
Вот представьте себе такую ситуацию: шесть мужчин сажают в некое замкнутое пространство на 45 суток. Пространство небольшое – всего пара комнат: одна для отдыха, другая для выполнения различных технических заданий. В общем, что-то вроде подводной лодки, откуда, как известно, никуда не денешься.
Причём людей для эксперимента выбрали здоровых и физически, и психически: все были военнослужащими. И казалось бы, что там, каких-то 45 суток? Раз плюнуть! Посидели, и хорошо, потом вышли и в заслуженный отпуск, к морю. Но на самом деле подобные условия – тяжелейшее испытание для психики, способное довести участников эксперимента до психически непотребного состояния.
Не буду сейчас пересказывать все подробности подобной экзекуции во благо научного прогресса и возникающих в процессе такого эксперимента эксцессов, но поверьте мне на слово, что, окажись любой нормальный человек в такой ситуации, мало ему не покажется.
Вспомнил я сейчас об этом эксперименте, поскольку в нём нами была обнаружена определённая, но весьма строгая последовательность этапов психологической адаптации человека к непривычным условиям существования. Поскольку же брак попадает под это определение (адаптация человека к непривычным условиям существования), в этой связи данный эксперимент и представляет для нас определённый, весьма существенный интерес.
Так вот, в этом эксперименте, который впоследствии был несколько раз продублирован, а его результаты перепроверены и подтверждены, выяснилось: в процессе адаптации человека к новым для него условиям существования он последовательно переживает четыре этапа своей адаптации.
Вот их названия: «врабатывание», «кризис адаптации», «плато адаптации» и этап «заключительной дезадаптации». Эти этапы имеют специфический характер как психологически, так и на физиологическом уровне, т. е. состояние человека отражается и на состоянии его организма – прежде всего, на уровне гормонов стресса.
Каковы же основные черты этих четырёх этапов адаптации?
Первый этап адаптации очень тяжёлый, но человек пока этого не понимает: он оказался в новых для него условиях и пытается использовать поведенческие стратегии, которые подсознательно создал ещё «на берегу» (т. е. до начала эксперимента, рассуждая о нём теоретически).
Однако ни одна из этих стратегий не срабатывает так, как он ожидал, не даёт желаемых результатов. Даже напротив. Человек пытается на ходу поменять стратегию – один, другой, третий вариант взаимодействия. Ничего не получается! Другие участники эксперимента реагируют не так, как должны были бы реагировать в соответствии с его планами, желательные результаты не достигаются.
Все нервные. В общем, кошмар – постоянная фрустрация.
По данным тестов – как психологических, так и физиологических –