…Они встречались долго, целых десять лет. Баталов уже был известным киноактером, но и фамилия Леонтенко гремела в цирковом мире. Вдвоем с мамой, Гитаной Георгиевной, девушка демонстрировала головокружительные конные трюки. Причем дочь еще выступала и акробаткой, и танцовщицей, и солисткой в цыганском цирковом ансамбле. Ее называли «Кармен советского цирка». И потому от поклонников девушка не знала отбоя. Вспоминает: «Алексей меня увидел на манеже, и, думаю, это сыграло свою роль. В обычной жизни на меня редко обращали внимание. А во время выступления, когда я с развевающимися косами неслась на лошади, выглядела весьма эффектно. Поклонников было много. На меня ходили смотреть, как на эстрадную звезду. Я не хотела выходить замуж. Наверное, я думала, как и все артисты, что это от меня никуда не уйдет. Что главное – работа. Для меня мир за пределами цирка был чужим, незнакомым и даже не совсем интересным. Во всяком случае, выйти замуж, чтобы потом стоять у плиты, ублажая мужа, – эта перспектива меня никогда не радовала. Ну не по мне было варить борщи. Наверное, и поэтому мы с Алексеем Владимировичем то расставались, то снова встречались. Хотя, конечно же, он мне очень нравился! Он же был просто потрясающим мужчиной! Голубые глаза, изысканные манеры. А как стихи читал! Не хочу хвастаться, но в поклонниках я недостатка не испытывала. Алексей, однако, разительно отличался от тех мужчин, которые были со мной рядом. Только я никогда ни на чем не настаивала, ничего не просила, никаких условий перед ним не выдвигала. Я его отпускала, и он всегда был свободен. Думаю, именно поэтому Алексей Владимирович и женился на мне. После свадьбы я работала еще пять лет, пока не родилась Маша. И, должна заметить, зарабатывала весьма прилично. Давала обычно по два представления в день, а в Новый год так и по три. А Леша тогда снимался мало. Потом ситуация радикально поменялась. Последний раз я появилась на экране в 1969 году в роли артистки цыганского ансамбля в комедии Игоря Ильинского «Старый знакомый». Через год после рождения дочери. Мы прожили с Алешей долгую и счастливую жизнь. Может быть и потому, что он половину ее провел в гараже».
Баталов вспоминал: «Мы с Гитаной познакомились в 1953 году. Я увидел ее на манеже Ленинградского цирка. Она выполняла сложный номер, танцевала на бегущей лошади. Гитана работала на арене цирка с четырех лет и выполняла трюки, которые до сих пор не может повторить никто в мире! И тут же расстались, потому что цирк поехал с гастролями дальше, а я продолжал сниматься в Ленинграде. Наше следующее свидание состоялось только через полгода. Так совпало, что мы проводили съемки в Риге, и цирк как раз туда приехал. Узнав об этом, я помчался к Гитане в гостиницу. Но и после второго свидания мы опять разъехались по разным городам. Поженились спустя 10 лет после первого знакомства, в 1963 году. Но все эти годы мы думали друг о друге, бережно хранили наши чувства. Если это настоящая любовь, то ни расстояния, ни долгие разлуки не помешают людям быть вместе. После знакомства с Гитаной я понял, что другие женщины мне просто неинтересны. Я думал только о ней. Да и вообще я считаю: измена любимому человеку – предательство себя».
…27 января 1968 года у Баталовых появилась на свет дочь. В храме «Всех скорбящих радость» отец Борис (в миру – Гузняков) окрестил Машеньку, став при этом ее крестным отцом. Священник и артист крепко подружились. Оба они сделали очень много для восстановления Марфо-Мариинской обители.
О том, что их дочь Мария получила при рождении травму из-за врачебной халатности или некомпетентности, родители долгое время не подозревали. Между тем в ночь, когда должны были состояться роды, врач по непонятной причине отпустила хирургическую сестру. А без нее операцию – кесарево сечение – провести было невозможно. В результате абсолютно здоровую девочку превратили в инвалида. Потом Гитану просто выписали, ничего не сообщив о происшедшем. Лишь спустя какое-то время отец с матерью начали подозревать неладное. Болезнь все явственнее стала проявлять себя. Алексей Владимирович вспоминал: «Болезнь проступала медленно, подло. Мы стали замечать, что с девочкой что-то не то: она плохо двигается. И прозвучал страшный диагноз: детский церебральный паралич. Весь этот тяжелый груз обрушился на Гитану и ее мать. Конечно, когда мы осознали, что наша девочка стала инвалидом из-за чьей-то халатности, было чувство и злости, и горечи. Поначалу даже хотелось наказать подлецов. Но, поразмыслив, я понял, что, конфликтуя с кем-то, здоровье дочери не вернешь. Время было упущено, мы смирились. Да и любое наказание нерадивых врачей не принесло бы нам душевного успокоения. Нужно было жить дальше».
«Сначала у нас были какие-то надежды на излечение, – вспоминает Гитана Аркадьевна, – а потом они растаяли. Не дай бог никому пережить подобное! Но если такому ребенку суждено было родиться на свет, хорошо, что она у нас родилась. Мы бы ее никогда не бросили. После рождения дочери я стала просто мамой и женой. Было много предложений работать, я могла не вылезать из-за границы. Но я все силы бросила на Машу. Конечно, я стала другой, даже по характеру. Стала всего опасаться, чаще расстраиваться. Скажу без ложной скромности, но оказалось, что я очень собранная, если не сказать, смелая женщина, если Машу воспитала. Мы же ее провезли почти по