- А я к тебе, Петь, по-соседски, за солью, - вещала женщина.
По-соседски? Я специально посмотрела по сторонам.
От этого дома до ближайшего километра два-три по отсутствующей дороге. Ближе соседей не нашлось? Или у Петра какая-то особо соленая соль?
- Ну, заходи, - снисходительно вздохнул Пётр и, оттолкнувшись от перил, ушёл с балкона.
Дамочка в красном, гордо расправив плечи, будто выиграла олимпиаду по борзости, открыла калитку и споткнулась о свои же ноги, когда на нее из тенька, чередуя хрюканье с лаем, выскочил Беляш.
Крупно вздрогнув, баба в красном, почему-то, предпочла схватить себя за сиськи и только потом решила покричать и весьма неправдоподобно:
- Петя! Петя! Здесь какой-то пёс! Я боюсь!
- Он вас больше испугался, чем вы его, - хмыкнула я и получила в ответ порцию пренебрежительного взгляда от дамочки из-под слипшихся ресниц.
Как-то быстро она забыла, что только что испугалась до смерти. Беляш, впрочем, тоже быстро выдохся: оборвав свой лай, завалился обратно под куст, вероятно, надеясь на то, что кто-то долает за него. Найда дамочку, вообще, проигнорировала и развалилась на моём коврике, выместив с него меня. Пришлось встать и посмотреть на дамочку, которая в своих босоножках на танкетке была со мной одного роста.
- А ты кто? – чуть скривила губы женщина, которой на вид было явно за тридцать.
- Помощница Петра. А что? – скрестила я руки на груди.
Видит Бог, я могла бы быть более дружелюбной, если бы она не смотрела на меня с таким нескрываемым отвращением.
- А ничего, - качнула она головой, поджав губы. Смерила меня еще раз взглядом и гордо пошла в дом. – Помощница… - услышала я выплюнутое женщиной слово.
Я молча дернула бровями и опустилась на коврик, где о занятиях йогой пришлось забыть, так как Найда мне места уступать не собиралась. Поэтому я просто от души погладила и потискала такую большую и добрую собаку, которая только внешне казалась грозной и злой. Но на деле она ласковая плюшка. Наверное, даже Беляш не так сильно радуется моим ласкам, как Найда.
Оставив Найду и Беляша на улице, я вошла в дом. У порога сняла свои тапочки и с большим трудом сдержала в себе детское желание пнуть босоножки на танкетке.
Прошла в кухню и, наливая себе стакан воды, закатывала глаза, пока дамочка пискляво смеялась над тем, что говорил ей Пётр.
И что это за идиотская привычка такая, трогать мужчину за плечи и бицепсы, когда ржёшь? Ну, довёл он тебя до приступа смеха и что? Не до оргазма же. Нафига за него хвататься?
И этот тоже хорош! Хоть бы футболку надел!
- Ой, Петя, - смеялась женщина, утирая несуществующие слёзы в уголках глаз. - Ну, ты даёшь!
- Да, я такой, - выронил Пётр самодовольно.
Я снова закатила глаза.
Эти двое, вообще, хоть что-нибудь знают про флирт? У детей и то лучше получается.
Допив воду, я сполоснула стакан и поставила его на сушилку. Снова посмотрела на «голубков», о чем-то хихикающих, и поняла, что соли бедной женщине так никто и не дал. Достав с верхнего ящика большую банку, наполненную солью, я поставила ее на стол рядом с женщиной.
- Кажется, вы за солью пришли? – произнесла я с легкой улыбкой.
- Ой, точно! – махнула женщина рукой, глянув на меня совсем неблагодарно. – Заболтал ты меня, Петь, - хохотнула она кокетливо и, конечно же, подержалась за плечи Петра, ибо иначе со стула же не встанешь…
- Вам в ладони насыпать? – спросила я. – Или вы щепотку возьмёте?
Пётр, глянув на меня, торопливо спрятал улыбку за ободком своей ведрокружки с кофе.
Мы с женщиной продолжили играть в гляделки.
- Всю возьму, - схватила дамочка со стола банку. – Петь, ты же не против?
- Забирай, - легко согласился тот.
- Ну, ладно, Петь. На работе увидимся.
Дамочка напоследок бросила в меня, как дротик, взгляд, полный неприязни, и, надев босоножки, вышла из дома, виляя задом.
- Ты мне так всех поклонниц распугаешь, - нарочито строго посмотрел на меня Пётр.
- Я всего лишь остановила унижение, - я отвернулась, чтобы налить себе чай и заметила, что в сковородке Пётр оставил для меня половину яичницы.
- Она меня, вроде, не унижала. Наоборот – приятно так гладила. Ласкала…
- Она унижала себя своим поведением, - резко оборвала я едва ли не мурлыкающий от удовольствия голос Петра. – Нельзя так дёшево и так открыто предлагать себя мужчине. Это же отвратительно. Так что будем считать, что я спасла её из чувства женской солидарности. И в ее возрасте уже даже неприлично не знать основы ненавязчивого флирта.
- А ты спец во флирте? – хмыкнул Пётр и, подперев бедром столешницу гарнитура рядом со мной, насмешливо на меня посмотрел. – Покажешь?
- Для того, чтобы я хотела с кем-то флиртовать, этот кто-то должен быть мне симпатичен. А это не про вас, Пётр.
- Иными слова, ты сама нихера не умеешь, но считаешь, что можешь учить других.
- У вас красивые яйца, - произнесла я уверенно и заглянула в голубые глаза, в которых на мгновение расширился зрачок. –Ровные такие… В сковородке, - добавила я, спрятав улыбку за ободком своей кружки с чаем и слегка игриво посмотрела в его глаза. – Вкусные, наверное?
Пётр тихо хохотнул, качнул головой и опустил взгляд в свой кофе.
- Завтракай, и поедешь со мной на ферму. Мне сегодня телятница нужна.
- Но я не умею! – из-за страха перед неизвестностью по рукам пробежались мурашки, а вся веселость мгновенно улетучилась.
- Научат, - выронил Пётр, намывая свою кружку. – Красивые яйца стынут. Ешь быстрее, скоро Банзай приедет.
Глава 9. Василиса
- Мда…
Пётр недовольно поджал губы, стоило мне спуститься вниз в своей «рабочей» одежде. Ему явно не понравился мой прикид, состоящий из простой серой свободной футболки и кислотно зеленых велосипедок.
- Что на этот раз не так? – вздохнула я, тоже придирчиво себя оглядев. Даже две косы заплести не поленилась. – Проще одежды у меня с собой нет.
- Ты думаешь, телятник – это что-то типа человеческих яслей, а телята там не какают и в подгузниках?
- Ответ на первую часть вашего вопроса – да. Вторую – какают, но, надеюсь, не в таких объёмах как лошади в ваших конюшнях.
- Хрен с тобой, - махнул на меня мужчина рукой. – Выдам тебе халат и сапоги.
- Я не надену поношенное.
- Тебя никто не просит надевать поношенное. Новое наденешь. В моём кабинете всё есть, - бросил мне Пётр, уходя в сторону выхода из дома.
- У вас есть кабинет?
- Нет, - выронил он, выдавив улыбку, похожую на гримасу. – Я работаю между кучами навоза. Мы же, фермеры, все такие, - теперь уже ворчал Пётр. – Насмотритесь фильмов и сериалов с карикатурами на настоящую фермерскую жизнь, а потом думаете, что дохрена знаете.
Стиснув зубы, не стала вступать с мужчиной в спор. Пусть там как-нибудь сам с собой это переварит. Сомневаюсь, что два человека с разным видением этого мира сойдутся в одной компромиссной точке.
Выйдя на улицу, мы встали на крыльце, ожидая, когда к нам подъедет появившийся на горизонте Банзар на зеленом «уазике».
Парень достаточно шустро доехал до нас, припарковал машину у калитки и передал ключ встретившему его Петру.
- Все были? – задал он, похоже, стандартный вопрос.
- Завьяловой не было. Не смогли поднять.
- Бухая?
- В мясо, - кивнул Банзар.
- Ладно. Иди поешь. Сегодня за главного. Незнайку я забираю с собой, - кивнул Пётр в мою сторону, а я едва удержалась от того, чтобы показать ему средний палец. – И мясо мне к ужину достань. Сам приготовлю.
- Так я могу приготовить, - настоял Банзар.
- Иди вы оба, знаете куда, готовщики? Один может, другая умеет… Сказал, сам приготовлю, значит сам.
- Ладно, - Банзар пожал плечами. Было видно, что ему немного обидно, но спорить с Петром он не стал.
Сам Пётр ловко сел за руль и, посмотрев на меня через лобовое, стал ждать, когда я тоже займу своё место.
- Банзар, пожалуйста, Беляшу воду подливать не забывай, если слишком жарко будет. И Найде тоже, - сложила я умоляюще бровки, на что Банзар удовлетворительно кивнул.