Держа в руках, врученный мной, предмет, он аккуратно прогладил пальцами его основание и внима-тельно стал разглядывать его, словно маленький мальчик новую игрушку.
— Если чувство долга — это единственное, что двигало тобой, чтобы придти ко мне, — он язвительно улыбнулся мне, вздёрнув подбородок, — то я хочу, чтобы ты знала — мне это не нужно. Жизнь ребёнка не нуждается в такого рода признательности.
— Миш, у нас гости? — мелодичный звонкий голос раздался у меня за спиной, и я резко обернувшись, увидела её.
Та самая блондинка, вышедшая из ванной комнаты, смотрела на меня не менее заинтересованно, чем я на неё. Она была облачена, как я себе и представляла, в милый, телесного цвета, шёлковый халат, и комнатные шлепки на каблучке с пушком. Голова её была обмотана полотенцем, но даже такой её вид совершенно не портил её красивое личико. Я смотрела на неё ошарашенными глазами, прекрасно осоз-навая в этот момент, что эту игру я давно проиграла, притом заочно.
— Извините, — буркнула я, и, быстро развернувшись, побежала к выходу.
Я просто летела вниз по ступенькам, и из-за льющихся градом слёз из моих глаз, я не видела впере-ди себя ничего. В который раз я попала пальцем в небо, переступая через себя, и растаптывая у него на глазах свою гордость. Судорожно повернув ключ в замке зажигания, я резво тронулась с места, пытаясь в который раз поспешно скрыться с места своего фатального бесчестья. Выжимая педаль скорости на максимум, я неслась по дороге, обгоняя все мешающие моему бешеному маршруту, автомобили. Гром-кие звуки сигналящих мне машин ещё больше выводили меня из себя, и я, вытирая рукой, бегущие по щекам слёзы, со злости намертво вжимала своей ногой педаль газа в самоё дно автомобиля.
Я мчалась на колоссальной скорости, доподлинно не зная куда еду. В тот момент я не думала об этом, мной руководило лишь чудовищное чувство обиды. Заехав в какой-то совершенно мне незнакомый и глухой район, я остановила машину, и, выпрыгнув из неё, побежала к заброшенному многоэтажному дому. Бросившись вверх, по разрушенным местами, ступенькам, и собирая собой, покрытые пы-лью, паутины, которые преграждали мой путь, я добралась до крыши здания и подбежала к краю.
Все мои чувства обесценены. Неясность моего сознания похоронило мою возможность мыслить адекватно. Огромное желание поскорей избавиться от адского невыносимого чувства ненужности ему. Моя любовь загнала меня в тупик и стала настоящей пыткой в моей жизни.
— Давай прыгнем вместе, — послышалось за моей спиной.
Я повернула голову и увидела его убийственно красивые глаза, которые встревожено смотрели на меня. Он стоял в пару метрах от меня, и пытался отдышаться от трудной и запутанной гонки, которую видимо он, совершил вслед за мной. На нём была лишь одна майка, несмотря на достаточно прохлад-ную погоду, видимо бросившись за мной вслед, он не успел одеться.
— Мне также не нужен мир, где мы не сможем вместе состариться, — мягко произнёс он.
Я истерично засмеялась, услышав его слова, и сделала ещё один шаг к краю. Спрыгивать вниз я, ко-нечно же, не собиралась, просто сильно запутавшись, в немом отчаянии, совершала бездумные поступ-ки.
— Почему последний месяц ты прекратил все попытки встретиться со мной? — вдруг вырвалось у меня.
Я закрыла глаза, глубоко втянув через ноздри свежий прохладный воздух, и всё также стоя к нему спиной, ожидала его ответа.
— Понял, что нужно дать тебе время простить меня, — сдержанно пояснил он.
— И как думаешь, я простила? — холодно бросила я.
— Я бы очень этого хотел, — с мольбой в голосе сказал он.
— Но зачем тебе это нужно? — сорвалась я на крик. — Зачем тебе я?
Я повернулась к нему лицом и с вызовом посмотрела на него. Михаил опять вздёрнул плечами и на выдохе произнёс:
— Ты мой убрала из моей жизни эффект звенящих ключей.
— Что? — хмыкнула я. — Эффект чего?
— Когда ты возвращаешься домой после тяжёлого рабочего дня, и устало вытягиваешь из кармана связку ключей от дверей своей квартиры, они начинают так раздражительно звенеть в твоих руках, и ты понимаешь, что будешь слышать этот звон ещё долго, так как дома тебя совершенно никто не ждёт. А порой так хочется не слышать этого звона, а просто подойдя к двери, чтобы тебе открыл человек, по которому ты так скучал весь день, и чей взгляд уничтожает любую степень твоей усталости.
Эти слова могли бы стать самыми счастливыми и долгожданными в моей жизни, и я бы сейчас ки-нулась в его объятья под звук виолончели, и через некоторое время, он вынес бы меня из дверей загса и нас бы осыпали конфетами и крупой. А через месяц я загорала бы вместе с ним где-то на Кубе, и он, томно смотря на меня, потягивал ром из своего стакана и сжимал в зубах толстую сигарету, а я бы от-вечала им тем же нежным взглядом, катая языком во рту кусочек сладкого мангового мармелада. А че-рез несколько лет, я бы по утрам измеряла бы свою базальную температуру в надежде уловить благо-приятное время, чтобы зачать своего первенца. Но есть одно но, и пока оно достаточно веское для ме-ня.
— А она? — скривилась я. — Она разве не смогла за всё это время убрать этот эффект из твоей жизни?
— Она? — удивлённо спросил он. — Кого ты имеешь в виду?
— Ты что, совсем меня за дуру держишь? Она — это та блондинка, которая живёт у тебя?
Он почему-то широко улыбнулся, и подошёл ко мне немного ближе.
— Она — очень дорогой для меня человек.
— О, тогда извини, я совсем тут замоталась, и просто забыла тебе сказать...пошёл ты к чёрту!
Он громко рассмеялся в ответ на вспышку моего гнева, и опять сделал шаг в мою сторону.
— Я тебя люблю. Вот и всё, — тихо произнёс он, глядя мне в глаза.
Эти слова, словно красивая разноцветная бабочка, медленно подлетели ко мне и осыпали меня ты-сячами самых нежных поцелуев. Я закрыла ладонями лицо, и от бессилия и слабости в ногах, опусти-лась на колени.
— А её? Её ты тоже любишь?
— Люблю, — ответил он. — Надеюсь, ты тоже её полюбишь.
— Ты что совсем свихнулся? — яро заорала я, смотря в его улыбающиеся глаза. — Ты что извращенец? Может, давайте жить все вместе шведской семьей?
Он снова весело ухмыльнулся, и продолжил:
— Она — именно тот человек, жизнь, которой, дороже моей собственной. Она тот человек, мощная поддержка которого, давала мне силы жить всё это время. Именно она перевозила через границу, рис-куя своей свободой, гомеопатические средства и препараты травяной медицины