— Конечно, пап. Пойду только воду теплую наберу. — И она резво скрылась в душевой.
Матвеич только этого и ждал.
— Снимай. — Он указал на рубаху. — Да жилетку мою накинь. Нечего тут голым торсом светить.
Но как ни подгонял меня Степан, облачиться в его незамысловатую одежду я не успел. Из душевой внезапно показалась Маша и тут же замерла на пороге, уставившись на меня любопытным и слегка удивленным взглядом.
— Он точно Сципион, пап. Посмотри — на нем ни царапины, — восторженно выдохнула она.
— Да что ты прицепилась к этим Сципионам? — пробурчал Матвеич, недовольно наблюдая, как дочь без стеснения глазеет на мое помолодевшее и, что уж там скромничать, весьма рельефное тело. — Вон, гладиаторы тоже после каждого боя воскресают. И что с того? Марионетки хреновы. Чтобы быть Сципионом, этого недостаточно. — И он многозначительно посмотрел на меня.
А вот тут я, признаться, немного опешил. Выходит, и у гладиаторов тоже есть возможность воскрешения? Хотя, в принципе, все логично. У них же, как и у меня, есть Система, пусть и зараженная каким-то там вирусом. А прокачать их до второго круга для богатого хозяина особого труда не составит. У них, я думаю, там свои методы и все в этом плане поставлено на поток.
Маша, услышав нотки негодования в голосе отца, тут же опомнилась, слегка покраснела и, стараясь не смотреть на меня, быстро прошла в прихожую за моей курткой.
— Вижу, что оружие ты с собой не принес, — тем временем после недолгого раздумья сказал Матвеич. — Что ж, правильное решение. Дозор и люди шерифа могут заявиться с обыском. Однако совсем без оружия тебе тоже нельзя. Никто не поверит, что беженец сумел выжить без ствола во время такого длинного и опасного перехода. Подожди-ка, я сейчас. — И Матвеич ушел на второй этаж, бросив при этом многозначительный взгляд на сына: мол, следи, чтобы за мной не пошел.
Я усмехнулся про себя. Матвеич был сейчас слишком открыт. По его жестам, мимике и тону, можно было многое понять. Я уже почти не сомневался, что рыжебородый — на втором этаже. Только вот зачем Матвеич так подставляется? Мне не верилось, что он настолько наивен. Скорее всего, ему и самому не нравилась эта затея с играми в шпионов, и он решил таким образом намекнуть, что в доме еще кто-то есть. На такой шаг идут только в том случае, когда полностью кому-то доверяют. И если это действительно так, то насчет Матвеича можно сильно не переживать. Он слишком правильный и честный, чтобы предать и воткнуть нож в спину.
Не прошло и пары минут, как Матвеич вернулся, неся в руках что-то вроде кожаного ковбойского ремня с кобурой, из которой выглядывала рукоять револьвера.
— На, примерь-ка, — деловито произнес он, приблизившись.
— Степан Матвеевич. Это уже слишком, — покачал я головой.
— Бери-бери, и не спорь! Револьвер без лишних наворотов, зато надежный, как дубина. А вот здесь, — он протянул небольшой подсумок, — патроны и все необходимое для ухода за оружием.
Я понял, что спорить с Матвеичем бесполезно, и надел ремень. Потом достал револьвер и внимательно его осмотрел. Полный барабан, калибр на вскидку очень серьезный, около одиннадцати миллиметров, длинный ствол. Никаких опознавательных знаков на оружии не было, но оно сильно смахивало на Смит и Вессон двадцать девятой модели. Одним словом, серьезный аппарат. Только вот отдача весьма некислая. Но с моими прокачанными показателями силы — самое то.
— Спасибо, Степан Матвеевич. Как приедем из города, я верну. Не привык я такие щедрые подарки принимать. — Я благодарно посмотрел на Матвеича.
Тот молча кивнул и направился к столу за тесаком, явно собираясь припрятать его подальше. Я его понимал. Нельзя было, чтобы эту вещицу обнаружили во время возможного обыска. В противном случае, судя по здешним нравам, можно и без оружия остаться, и получить взамен ворох очень неудобных вопросов по поводу его происхождения.
— Откуда он у тебя? — не удержавшись, спросил я.
— Семейная реликвия, — расплывчато ответил Матвеич, намекая, что дальнейших пояснений можно не ждать.
Но в этот момент из душевой выглянула Маша и скороговоркой выдала.
— Его лично вручил одному из наших предков Сципион Кобальт перед возвращением в свой мир. Попросил сохранить. Сказал, что, когда Омега вновь начнет погружаться во тьму, они с друзьями вернутся и наведут здесь порядок.
Матвеич сокрушенно вздохнул, покачал головой и молча удалился с тесаком в подвал. Маша же, смущенно глянув на меня, схватила с полки какую-то шкатулку и тут же скрылась за дверью душевой.
Тем временем Василий, которому, похоже, надоело прожигать во мне дыру своим подозрительным взглядом, встал из-за стола и подошел к устройству, похожему на большой ламповый радиоприемник. Нажав на какой-то тумблер, парень отошел и вальяжно уселся на диван.
В этот момент на верхней части хитрого девайса отодвинулась небольшая панель и из-под нее выскочило множество лучей, образовав довольно большой светящийся конус. Я с интересом вглядывался в происходящее. Внезапно внутри конуса появилась смазливая блондинка. Ее полностью объемный и неотличимый от реального образ что-то увлеченно говорил, но звука не было слышно.
— Чертов холовизор! — Василий раздраженно вскочил с дивана, подошел к «приемнику» и довольно настойчиво постучал по его левому боку. — Опять эта рухлядь сбоит. Давно надо было поменять.
Внезапно комнату наполнил приятный женский голосок:
— … обнаружено мертвое тело Ловчей. Ше-фантом, предположительно, был уничтожен неизвестным сталкером. Но есть большая вероятность, что сущность прорвалась из Шеола не одна. Власти Риверсайда готовятся объявить желтую опасность из-за вероятности появления агрессивных Шехов. На место выехала опергруппа из Ньютауна по руководством знаменитого Теда Пейджа. Напомню, что в прошлый раз похожий инцидент стал причиной гибели нескольких десятков мирных жителей Ньютауна.
Василий замер, как громом пораженный, а потом его внезапно проняло:
— Проклятье! Мы в полной заднице! Надо срочно выезжать. Отец! — Василий рванул к двери в подвал.
На крик выглянула Маша и удивленно уставилась на голограмму, которая вещала про все того же пресловутого Пейджа. Как только она услышала эту фамилию, то вся побледнела и непроизвольно матюгнулась.
— В чем дело? — напряженно спросил я, глядя в ее расширившиеся от ужаса глаза.
— Тед Пейдж, — испуганно произнесла она. — Все его зовут мясником из Ньютауна. Везде, куда он приезжает со своей группой, кого-нибудь сжигают на костре или четвертуют. Чертов садист, который может убить