— Ну, уж точно не на попытки произвести на меня впечатление, — бросает, насупившись.
Делает глоток и морщится тут же, явно обжегшись.
— Я не пыталась производить на тебя впечатление, просто приготовила завтрак. Разве это плохо? Что страшного в том, чтобы сделать приятное другому человеку, ты вот никому никогда не делаешь приятно? — не сразу понимаю, с каким подвохом звучит мой вопрос.
— Хватит, Амина, — Тагаев резко поднимается, с грохотом отодвигая стул. — Я на работу, ты можешь попросить водителя отвезти тебя, если пожелаешь куда-нибудь поехать. Мало ли, салон красоты или где ещё женщины любят проводить время? — хмыкает, забыв о том, что я уже отказывалась от посещения подобных мест.
Во-первых, мне не по себе, когда трачу чужие деньги, а во-вторых, с Владимиром я никуда больше не поеду.
— Спасибо, с твоим водителем я никуда не поеду, — озвучиваю свои мысли вслух.
— Почему? — хмурится мужчина. — Он к тебе приставал? — больно дёргает за локоть, когда пытаюсь сбежать с кухни.
— Нет. Нет, не приставал, — отрицательно верчу головой.
— А что тогда? — злится муж.
— Просто смотрел… и разговаривал слишком панибратски, мне неловко в его присутствии находиться, — признаюсь честно.
— Я понял, — сквозь зубы цедит Алишер.
Кажется, из-за меня Владимира так же, как и Любовь Михайловну, ждёт выговор.
И, наверное, стоит попросить Тагаева не рубить сгоряча, но я молчу, словно набрала в рот воды.
— Амина, перестань дуться, я ведь с самого начала предупредил тебя о нюансах наших отношений. Не смей фантазировать обо мне больше, чем есть на самом деле. Ты неопытна и слишком юна, поэтому моё отношение ночью восприняла за что-то большее, но это не так, — проговаривает, глядя мне в глаза. — Всё, что я делал, просто неотъемлемая часть соблазнения, не больше. Мне всего лишь было нужно, чтобы ты расслабилась, не принимай на свой счёт, поняла? — припечатывает, раздувая ноздри.
Обходит меня и покидает кухню.
А я так и продолжаю стоять, не в силах сдвинуться с места.
Щёки обжигают горячие слёзы, капают на грудь, пропитывая дорогую ткань платья.
Вырядилась, как дурочка!
Разворачиваюсь и ухожу в свою спальню, быстро снимаю с себя красивое платье и переодеваюсь в обычный домашний костюм. Жаль, что он новый, что-нибудь старое и ношеное было бы в самый раз, чтобы окончательно превратиться в серую тень и стать незаметной для собственного мужа.
Глава 15
Алишер
Просыпаюсь от тошноты. Меня мутит так, что кажется, вот-вот вывернет наизнанку.
Подрываюсь с кровати и бегу в ванную комнату.
Очень кстати организм напоминает мне о том, что не всё в порядке со мной. Точнее, всё совершенно не в порядке.
Минувшая ночь была, пожалуй, самой прекрасной в моей жизни. У меня ни разу не было невинной девушки, сплошь опытные соблазнительницы, которые и в подмётки Амине не годятся.
И после всего я даже на минутку подумал, что у нас может быть будущее.
Идиот! Какое будущее, если я одной ногой в могиле?
Быстро привожу себя в порядок и спускаюсь вниз, чтобы найти жену. Не понимаю, куда она делась с утра пораньше.
Обнаруживаю Амину на кухне, порхающей возле плиты.
Воображение тут же рисует красочные картинки, которым никогда не суждено воплотиться в реальность.
Дом — полная чаша, красавица жена, которая своими собственными руками готовит завтрак для семьи, вкладывая в этот процесс всю свою душу. Вокруг неё носятся дети: мальчик и девочка, а можно даже две девочки, только чтобы такие же красивые, как мама.
На мгновение зажмуриваюсь, прогоняя прочь наваждение.
Этого не будет никогда!
За грудиной начинает ломить от обиды на жизнь, на судьбу, на самого себя.
Слабак, зачем позволяю фантазиям править бал?
Надо поставить девчонку на место, чтобы не мешала мне заниматься самоедством.
Ещё и эти сырники, от аромата которых желудок начинает непозволительно громко урчать. Съел бы всю тарелку, но вынужденный делать вид, что неголоден, заполняю желудок кофеином.
— Амина, перестань дуться, я ведь с самого начала предупредил тебя о нюансах наших отношений. Не смей фантазировать обо мне больше, чем есть на самом деле. Ты неопытна и слишком юна, поэтому моё отношение ночью восприняла за что-то большее, но это не так, — припечатываю, сверля глазами жену.
Пусть не обольщается и не пытается подобрать ключик к моему сердце. Не выйдет — у меня камень в груди, который не умеет чувствовать.
Это странно, но я никогда ни в кого не влюблялся, с самой юности помогал отцу в бизнесе, а женщин выбирал лишь по расчёту. То есть таких, которые не доставят проблем. Сделают своё дело и уйдут, довольные отстёгнутыми мною бонусами.
А теперь из-за этой проклятой болезни годами отработанная система дала сбой, я вляпался в брак и не факт, что смогу красиво закончить эту историю.
Нельзя было нежничать с Аминой, да и врать ей было ни к чему. Надо было тупо поиметь её, как и планировал с самого начала, ведь это было моё право.
— Всё, что я делал, просто неотъемлемая часть соблазнения, не больше. Мне всего лишь было нужно, чтобы ты расслабилась, не принимай на свой счёт, поняла? — говорю отрывисто, жёстко, чтобы до Амины дошло раз и навсегда.
Вижу по реакции жены, что причиняю ей боль, но так будет лучше.
Лучше короткая боль сейчас, чем страдания и слёзы потом, когда она нужна будет ребёнку.
Без промедления разворачиваюсь и ухожу из кухни. В гостиной делаю вид, будто занят чем-то важным, а сам жду, что предпримет Амина.
Спустя примерно минуту девушка проносится мимо меня, словно ураган, и уходит наверх.
Смотрю вслед убегающей красавице и едва сдерживаюсь от того, чтобы сорваться следом и успокоить её. Похоже, эта болезнь действует на меня разрушительно, до основания меняя сознание.
С каких пор я стал таким сентиментальным?
Амина поднимается наверх, а я всё же поддаюсь соблазну и утягиваю с тарелки пару сырников, буквально целиком запихивая каждый в рот.
Ммм, блаженство…
Малосладкие, нежные, ароматные. Я таких лет сто не ел, с тех самых пор, как не стало мамы.
Понимаю, что если съем слишком много, Амина заметит и сделает какие-нибудь неправильные выводы.
Но как же хочется…
Не замечаю, как пустеет тарелка, а опомнившись, быстро покидаю кухню, словно нашкодивший котёнок, которого вот-вот застукают с поличным.
В прихожей беру верхнюю одежду и выхожу за дверь.
На улице прохладно, поэтому скорее кутаюсь в пальто.
Итак, что у нас сегодня на повестке дня?
Водитель.
Кажется, слухи о моей болезни распространяются с