Зимняя пекарня «Варежка с корицей» - Анна Кейв. Страница 2

А на днях он выставил фото афиши на январь, в которой значился премьерный рок-спектакль «Граф Монте-Кристо». И я, конечно же, обязана достать на него билеты!

Почему не один? Да потому, что я лелею надежду, что Святу обязательно потребуется компания и он пригласит меня. Перед этим, разумеется, надо позаботиться, чтобы он узнал, кто его тайный Санта. Скажем так, раскрыть все карты. Не по правилам, конечно, но на любовном фронте все средства хороши.

– Так, кто не взял бумажку? – прерывает мои мысли Лариса Вадимовна.

Лика тут же отвечает:

– Это Вера, ее сегодня не было. Она болеет.

– Хорошо, возьмет, когда выйдет с больничного. Дети мои, есть вопросы по участию? Нет? Тогда всем до свидания, идите готовьтесь к четвертным контрольным.

Леша возмущается:

– Но они же только через месяц!

– Не только, а всего! – Лариса Вадимовна назидательно поднимает указательный палец. Ее телефон разражается трелью, и она больше не обращает на нас внимания.

Толпясь у выхода из кабинета, буравлю взглядом белокурый затылок Свята с завитушками. Мы бы хорошо смотрелись вместе. Оба светловолосые и голубоглазые.

Выпорхнув из школы в приподнятом настроении, сразу же пишу в чат «Пельмешки на связи». Он состоит из меня – главной пельмешки – и двух подруг-перебежчиц: Гуси и Дуси.

Гуся, потому что у Алины фамилия такая – Гусева. А Дуся – сокращенно от Евдокии. А перебежчицы они потому, что после девятого класса Гуся решила поступать в юридический колледж, а Дуся перешла в гимназию. Ее родители настояли на этом, мол, там к экзаменам лучше подготовят.

Да, мы все еще живем в одном районе, с Дусей так вообще в нескольких домах друг от друга. Вот только видимся редко. Учеба, уроки и домашние дела, которыми запрягают родители, отнимают слишком уж много времени. Скорее бы отучиться и ничего не делать, как мама и папа! На работу сходил, и все, никаких тебе домашних заданий, контрольных и экзаменов. Красота!

Пальцы сами собой набирают в заметках заголовок: «Операция “Снегурка”».

…и пирог – не радость, и бюджет – не резиновый.

Дома пахнет яблочным пирогом. Пулей снимаю верхнюю одежду, закидываю рюкзак в гостиную и бегом на кухню.

– Ты сегодня задержалась, – замечает Ника – моя старшая сестра. – Пирог уже почти остыл.

Она выбирается из-за стола, опираясь на него так, что ножки грозят разъехаться по скользкому линолеуму. С каждой неделей беременности она становится все круглее и неуклюжее.

– Я сама сделаю чай, сиди, – отмахиваюсь я.

– Могла бы сразу сказать, – ворчит Ника и пытается обратно уместиться вместе с животом. – Я буду каркаде.

– Каркаде? – морщусь. Гадость несусветная! Им только яйца на Пасху красить.

– С долькой лимона, – добавляет она, наблюдая, как я хлопочу по кухне. – Да не этот лимон! Вон, в лимоннице уже нарезанный.

Ника старше меня всего на четыре года и учится на третьем курсе педагогического университета. Правда, с этого года заочно. В начале лета она вышла замуж, а в конце узнала, что беременна. Мама настаивала, чтобы она взяла академ, но Ника воспротивилась, мол, она отвыкнет от учебы и уже не вернется.

Вообще, у Ники с Ромой своя квартира. Перешла Роме в наследство от бабушки. Но когда сестра обрадовала всех новостью о скором пополнении, было решено сделать ремонт. Во всей квартире. Даже на балконе! Поэтому Ника вернулась домой, заодно притащив с собой и Рому. Муж все-таки. Меня все это жуть как раздражает.

Нет, вы не подумайте, я люблю Нику. Она водила меня в школу, грела обед, помогала с уроками, брала гулять вместе со своими подружками. Я чувствовала себя невероятно крутой, когда тусовалась с девчонками постарше. И Рома мне нравится. Он, как и Ника, учится заочно, а еще работает охранником в кинотеатре. Благодаря ему мы с Гусей и Дусей теперь бесплатно ходим в кино.

Но вот что мне не нравится, так это то, что меня выселили из нашей с Никой комнаты. А я только успела обрадоваться, что теперь вся она в моем распоряжении! Даже плакаты Ники заменила своими, и вот те на…

Втроем мы, понятное дело, жить не можем. Отправить Рому в гостиную тоже не вариант. Поэтому туда перебралась я. Сплю на диване, делаю домашку за журнальным столиком. Мама успокаивает, что это временные неудобства. И я терплю. Но вот когда по вечерам вся наша семья собирается во временно моей гостиной за разговорами и телевизором, мое терпение на исходе.

– Варежка! – повышает голос Ника.

– А? – Оборачиваюсь, окуная чайный пакетик в кружку с кипятком. Это прозвище – Варежка – прицепилось ко мне с самого рождения. Как рассказывает мама, Ника тогда путалась в словах. Называла берет билетом, каре – пюре, Регину – Рябиной. Маленькую меня – Варюшку – она гордо именовала Варежкой.

– Ты о чем там задумалась? Я говорю: мама просила проследить, чтобы ты суп поела, а не сухомятничала.

Скривившись, кошусь на холодильник, за дверцей которого скрывается кастрюля с отравой. Иначе я не могу назвать суп с перловкой. Похоже на похлебку с муравьиными яйцами – видела такую на рынке в Таиланде. Папа тогда столько уличной еды перепробовал, что загремел в больницу не то с отравлением, не то с аллергией на тараканов.

– Я не голодная, – вру Нике.

– Пирог-то будешь?

– Ну, если только крохотный кусочек к чаю… – Отрезаю два ломтика пирога и раскладываю по тарелкам. Ника усмехается и качает головой.

Пирог красивый – плетеный, с сахарной посыпкой. А запах какой! Нике стоило поступать не на учителя начальных классов, а на повара-кондитера.

Смело откусив, морщусь. Беру свои слова обратно.

– Ты что, брокколи сюда добавила?

– Прожуй, потом говори, – назидательно поправляет меня Ника и отвечает: – Да, а еще цветную капусту.

– В яблочный пирог?!

– А что? Хорошо сочетается. – Она невозмутимо ест.

М-да, не зря говорят, что у беременных вкусы меняются. Но чтоб настолько…

– Может, тебе еще кетчуп к чаю? – бубню я, глядя на свой ломоть с предательски выглядывающим зеленым деревцем. – Красный чай, красный кетчуп… Попробуй, вдруг тоже хорошо сочетаются.

Ника