Горм язвительно ухмыльнулся.
—Согласно уставу Академии, все ученики в ее стенах условно равны. А значит, и ответственность несут одинаковую. — Он сделал паузу, наслаждаясь моментом. — Если же термин «дуэль» столь режет слух нашим уважаемым коллегам, мы можем назвать это... спортивным состязанием. Испытанием сил.
— Вы можете назвать это хоть партией в шашки! — парировал Элберт. — Но все присутствующие прекрасно поймут, что это — поединок, дуэль. И прецедент будет создан.
Тут с места поднялся один из магистров-лекарей.
—А прецедент будет, только если этот Андрей... выживет, — произнес он с ледяной усмешкой.
По залу прокатилась волна одобрительного гула. Со стороны красных и зеленых мантий раздались смешки, улюлюканье, кто-то хлопал в ладоши, а кто-то истерично хохотал, представляя себе это нелепое зрелище.
Последнюю точку в споре поставил Архимагистр Каэлен Ороний, восседавший в своем роскошном, троноподобном кресле. Он негромко хлопнул ладонью по резному подлокотнику, и в зале мгновенно воцарилась тишина, полная почтительного трепета.
—Довольно, — его голос был негромок, но прозвучал так, будто откован из стали. — Поединку быть. Назовите его как сочтете нужным — испытанием, состязанием или проверкой характера. — Он перевел тяжелый взгляд на Элберта. — Отдайте распоряжение о подготовке арены. Пусть лекари Академии будут готов к любому исходу поединка. И присутствовать на нем обязаны все, кому это положено по правилам.
Я сидел в запертой комнате, ничего не зная о решении, которое только что определило мою ближайшую судьбу. Но по тому, как меня изолировали, я чувствовал — ничего хорошего меня не ждет. Оставалось только ждать и гадать.
Тягостная тишина в комнате давила на уши. Я ждал, перебирая в голове возможные исходы. Мысль о том, что меня могут выгнать из Академии, конечно, была неприятной, но не более того. Я уже представлял, как буду снимать комнату в городе и каждое утро приходить на портальную площадь. У меня есть умение, знания и гильдейский жетон. Я смогу заработать на жизнь. Но я никак не мог быть готовым к тому, что услышал, когда дверь наконец открылась.
В комнату вошли магистр Элриан и мастер Корбин, что привел меня сюда. Лицо магистра было мрачным и отрешённым, он избегал смотреть мне в глаза.
— Андрей, — начал он, и его голос прозвучал глухо, будто из пустой бочки. — Советом магистров... и личным распоряжением архимагистра... принято решение.
Он сделал паузу, собираясь с духом, и я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это было что-то хуже отчисления.
— Тебе предстоит... принять участие в поединке, — он выдохнул эти слова с трудом. — С учеником боевого факультета, чью честь ты, по их мнению, оскорбил. Поединок состоится на арене. И... у тебя нет возможности отказаться.
Сначала я не поверил. Потом мой мозг отчаянно заработал, пытаясь найти лазейку.
—Поединок? — переспросил я, и мой голос прозвучал громче, чем я ожидал. — Магистр, я простолюдин! Я не могу оскорбить честь дворянина, это противоречит самим устоям! Как я, ученик бытового факультета, могу защититься от боевых техник? Это не поединок, это... узаконенное убийство! А убийство в стенах Академии — разве это не преступление?
Я видел, как его лицо исказилось от стыда. Он знал, что я прав.
—Решение принято, Андрей, — он покачал головой, и в его глазах читалась беспомощность. — Мне это не нравится не меньше твоего, но я не в силах что-либо с этим сделать. Тебе придется выйти на арену. Даже если... тебя приведут туда силой.
В тот момент во мне всё оборвалось. Спорить дальше было бессмысленно. Я опустил плечи, сделав вид сломленной жертвы, и произнес с наигранной, трагической покорностью:
—Что ж... Как прикажете. Ведите меня на казнь.
Глава 24
24
Дорога до арены была мне знакома — мы проходили мимо нее во время экскурсии в первый день. Я шел в след за Магистром Элрианом, за мной, как настоящий конвоир, шагал мастер. Воздух вокруг гудел от возбужденных голосов студентов, собравшихся на трибунах. Дойдя до самого входа на арену, магистр остановился. Он развернулся и посмотрел на меня с нескрываемой грустью, даже с каким-то отчаянием, развернулся и молча пошел к зрительским местам.
Мастер, что сопровождал нас, безразличным жестом указал рукой на центр арены.
—Займи позицию.
Мне не оставалось ничего другого. Я шагнул на горячий песок, чувствуя на себе сотни взглядов. Гул трибун нарастал, смешиваясь с бешеным стуком моего сердца. Я стоял посреди огромной круглой площадки, один, и ждал.
И он не заставил себя долго ждать. С противоположного входа на арену вышел мой противник. Его алая мантия эффектно выглядела на контрасте с желтым песком арены. Он шел неторопливо, с гордо задранным подбородком, его лицо искажала надменная, злобная усмешка. Его глаза, полные ненависти и предвкушения, были прикованы ко мне.
Видя откровенно враждебный, почти кровожадный настрой оппонента, я лихорадочно начал перебирать в уме все свои заготовки для самообороны. Микро-порталы, стандартный — для быстрого отступления. Горизонтальный, параллельный, зеркальный... Мысли путались, смешиваясь с нарастающим гулом трибун и бешеным стуком собственного сердца.
В этот момент над ареной прозвучал поставленный, усиленный магией голос комментатора:
—Уважаемые учителя Имперской академии магии! Уважаемые ученики! Перед вами будет происходить... — голос на мгновение смолк, будто ведущий искал подходящее слово, — состязание двух учеников: Мирс Игниус от боевого факультета и Андрей от факультета... бытовой магии!
Трибуны, усеянные красными и зелеными мантиями, взорвались оглушительными овациями и восторженными криками. Лишь сектор, отведенный для синих мантий, оставался зловеще тихим. Лориэн и Торин сжимали кулаки до белизны костяшек, а Элви, прикрыв рот рукой, тихонечко плакала, ее плечи мелко вздрагивали.
Магистр Элриан, его лицо было бледным и напряженным, занял место на трибуне, предназначенной для преподавателей. Андрей был не просто учеником; он был самым перспективным талантом за последние годы. Мысль о том, что его могут просто уничтожить в этой бессмысленной драке, вызывала в магистре приступ глухой ярости и бессилия.
Рядом