А теперь что? Бетонные стены, вонь, страх.
Марк уже будет взрослым, когда я выйду. Если выйду — здесь многие не доживают до конца срока.
И ведь было же предчувствие! Когда увидел Риту в первый раз — такую красивую, уверенную в себе, с этим особым светом в глазах. Она стала настоящей женщиной — той, которой всегда была внутри, просто я не давал ей расцвести. Душил своим контролем, своей ревностью, своими комплексами...
А теперь она светится счастьем рядом с другим. И я не имею права её винить. Она заслужила это счастье — той болью, через которую я её провёл. Тем адом, который ей пришлось пережить по моей вине.
Говорят, в тюрьме время течёт иначе. Здесь много времени на размышления — о жизни, о своих поступках, о том, что действительно важно. Только вот понимание приходит слишком поздно, когда уже ничего не исправить.
Рита... Если бы можно было вернуться в тот день, когда я впервые увидел тебя в офисе. Сделать всё иначе. Ценить то, что имел. Любить так, как ты того заслуживала...
Но время не повернуть вспять. И это, наверное, самое страшное наказание — жить с осознанием того, что сам разрушил своё счастье. Своими руками. По собственной глупости.
А впереди — бесконечная череда таких ночей. Мучительных, холодных, пропитанных раскаянием и болью потери.
Не могу забыть тот момент в зале суда. Даже сейчас вздрагиваю, вспоминая.
Голос судьи, чеканящий слова приговора:
"...и назначается наказание в виде лишения свободы сроком пятнадцать лет с отбыванием наказания в колонии строгого режима..."
Пятнадцать лет. Полторы декады. Пять тысяч четыреста семьдесят пять дней. В тот момент земля ушла из-под ног — я даже не почувствовал, как конвоиры защёлкнули наручники.
Помню, как в панике оглянулся в зал. Рита стояла в первом ряду — безупречная в своём кремовом костюме, с прямой спиной и чуть приподнятым подбородком. А рядом с ней — Камилла, в чёрном платье, похожая на ворону, прилетевшую на поминки. Их взгляды — ледяной и торжествующий — пригвоздили меня к месту.
В глазах Риты не было ни злорадства, ни ненависти — только спокойная уверенность человека, восстановившего справедливость. И от этого было ещё страшнее...
Резкий шорох за кроватью выдергивает из воспоминаний. Пальцы сильнее сжимают заточку под подушкой. После того как сокамерники узнали, что я владел строительной компанией, жизнь превратилась в ад. Каждый день — угрозы, вымогательства, унижения.
"Давай, барыга, гони бабки! Ты ж небось заначку припрятал?"
Если бы... Рита выследила каждый счёт, каждый тайник, каждую офшорную компанию. Откуда у неё такие связи? Такие возможности? Как эта "простая провинциалка" смогла распутать весь клубок моих финансовых махинаций?
Недооценил. Считал её безвольной клушей, которая без меня и шагу ступить не может. А она...
Внезапно свет фонаря за окном выхватывает из темноты три силуэта, медленно приближающихся к моей койке. В руках поблёскивает что-то металлическое.
"Ну что, барыга, поговорим по душам?"
Сердце проваливается куда-то в желудок. Бежать некуда — я в ловушке. И помощи ждать...
Резкая боль в затылке обрывает мысль. Темнота накрывает удушливой волной.
Последнее, что всплывает в гаснущем сознании — лицо Риты.
ГЛАВА 56
Виолетта
Сквозь полупрозрачные занавески VIP-палаты льется мягкий свет. Осторожно касаюсь своего забинтованного лица — блин, как же ноет! Но это мелочи, главное результат. Доктор обещал омоложение минимум на десять лет. А десять лет в нашем деле — это колоссальная разница.
На этот раз всё будет иначе. Поднимаю зеркальце, придирчиво рассматривая лицо даже под бинтами.
О да, уже видно — скулы стали выше, нос изящнее. Когда спадёт отёк, я буду неотразима. Пора готовиться к охоте.
Какой же наивной дурой я была, вернувшись к Вадиму! После унизительного провала в Голливуде (эти тупые продюсеры с их кастингами, будто я не достойна главных ролей!) казалось, что бывший муж — отличная страховка. Успешный бизнесмен, своя компания, связи... Кто же мог подумать, что весь его "успех" держался на этой серой мышке в растянутых свитерах?
Морщусь от досады, вспоминая, как торжествовала, отбивая его у Риты. Боже, как я наслаждалась её поражением! Её слезами, когда он выставил их с ребёнком. А в итоге что? Сама оказалась на тонущем корабле. Всё его богатство, весь лоск — мыльный пузырь.
Но теперь-то я поумнела. И с Ритой удачно разыграла партию — деньги за отказ от Марка уже в швейцарском банке. Хватит на всё — реабилитация, новый гардероб от кутюр, билеты в новую жизнь.
Марк... Что-то неприятно царапает в груди. Всё-таки родной сын. Но к чёрту сантименты! Какая разница — родной, неродной? Свобода дороже. С ребёнком на шее я никогда не найду по-настоящему богатого мужа. Да и что я могу ему дать? Пусть уж лучше растёт с этой помешанной на материнстве Ритой.
У меня теперь есть всё для новой игры: молодое лицо (спасибо лучшему хирургу Москвы!), идеальная фигура (не зря мучилась в этом чёртовом спортзале) и главное — опыт. Теперь я знаю все правила охоты на миллионеров.
Листаю на планшете фотографии курортов. Куршевель? Нет, слишком предсказуемо. Мальдивы? Избито. О! Вот оно — частный остров на Карибах, доступный только миллиардерам. Идеальное место!
Улыбаюсь, представляя себя на пляже — золотистый загар, откровенное бикини, небрежно наброшенное парео... Мужчины такие примитивные. Им нужна красивая обёртка, а уж в этом я теперь мастер.
На этот раз никаких промахов. Только Forbes, первая сотня. И только холостяки — никаких разведёнок с прицепом.
* * *
"Ну наконец-то!" — мысленно ликую я, когда медсестра входит со стерильными ножницами для снятия повязок. Сердце колотится от предвкушения — сейчас я увижу своё новое лицо, свой билет в роскошную жизнь!
— Только осторожно! — командую я. — Эта операция слишком дорого мне стоила!
Повязки падают одна за другой.
Почему медсестра так странно замерла? Что это за испуг в её глазах?
Отталкиваю её, бросаюсь к зеркалу...
О господи! НЕТ!!!
Дикий крик застревает в горле.
Из зеркала на меня смотрит какой-то жуткий гибрид Квазимодо и Джокера.
Правый глаз уехал куда-то вниз и теперь смотрит почти из щеки, левый наоборот задрался к виску, как у китайской фарфоровой куклы. А нос... Боже, мой нос! Эта бесформенная сплющенная картошка посреди лица — что это такое?!
— Не волнуйтесь, это просто отёк, — лепечет медсестра. —