– Ну, ты меня и напугала, кошмар!
– Почему? Я же говорила, что у меня панички.
– Ай, так сейчас все на свете называют, – отмахнулась Светка. – Кажется, ей лучше, нет?
Я коснулась губами лобика дочери.
– Да, температура падает, – согласилась не без облегчения в голосе.
– Вот и славно. Ты пока с ней возилась, я этого Павлушу за жабры взяла…
– Светка… – устало вздохнула я.
– Да погоди ты! Еще спасибо мне скажешь!
– За что?
– За то, что я с него вытрясла обещание тебе помочь. Ты вообще поняла, насколько этот тип заряжен?
– Кто? Павел?!
– Нет, блин, дядя Вася китаец! Конечно, Павел. Подруга, не тупи. У него часы от Вашерон Константин. Я даже не знаю, сколько такие стоят. Это тебе не Илюшин Ролекс… А костюм? Если я все правильно понимаю, это, Ид, Сэн Лоран.
При упоминании часов меня передернуло. Я к этому аксессуару с некоторых пор питала натуральную ненависть. К остальному я даже прислушиваться не стала.
– Так вот – он обещал помочь с выплатой твоей доли.
– Чего? – окончательно опешила я. – Да ты что, Свет? Не в себе?! Я у него ни копейки не возьму.
– Почему?
– Почему?! – возмутилась я.
– Да. Почему?
– Потому что он брат этого урода! Мне от него ничего, Свет, вот вообще ничего не надо.
– Разве это не ты утверждала, что он не несет ответственности за своего мудака-брата? – подловила меня подруга. Я захлопнула рот. Поджала губы и, чтобы выиграть время, опять потрогала Дашкин лобик губами.
– Я. И тогда тем более логично, что он мне ничего не должен.
– А если мне это нужно для собственного спокойствия? – вдруг раздался мужской голос от двери. Я вскинула голову. Прижала Дашку к себе, заслоняясь от внимательного взгляда этого совестливого громилы. Впервые для себя отмечая, что Светка права. Он выглядел совсем не так, как в нашу первую встречу. И ведь непонятно, в каком из своих проявлений Павел пугал меня больше – в обличье деревенщины-лесоруба или акулы бизнеса.
– Я не знаю, что сказать. Мне сейчас не до этого, – тихо шепнула я.
– Ох ты, Господи… Мужчина, который сам признаётся, что у него есть совесть. Ид, срочно хватай его, пока я не передумала и не забрала себе! – пропела Светка мне в волосы, даже не пытаясь прикрутить громкость. Мои щеки залил румянец стыда, а этой, главное, хоть бы хны! Я зашипела на подругу, Павел даже не дрогнул. Стоял как скала, и только циничная усмешка легла на его тонкие губы, непрозрачно намекая на то, что он таких, как Светка, на своем веку повидал достаточно. Фу, какая же гадость!
– Свет!
– Ладно-ладно, я вас оставлю. Я же тебе не нужна? Дашутке лучше, а у меня прям с утра генеральная репетиция.
– Иди уже, – фыркнула я. – Все равно помощник из тебя – так себе.
– Вы со мной? – Светка обратилась к Павлу.
Дашка выпустила грудь. Я отвернулась, чтобы переложить дочь в манеж, в уверенности, что они оба свалят. Поправила одежду. Убрала лекарство и пипетку на пеленальный стол. В сто пятый раз проверила температуру у дочки, предвкушая очередную бессонную ночь. С тяжелым сердцем вышла из спальни, чтобы прибраться на кухне, и чуть не подпрыгнула, застав развалившегося у меня на диване Павла! Какой же он все-таки огромный! На этом диване прекрасно размещалось человек шесть, а тут, если бы мне захотелось присесть, ему бы однозначно пришлось потесниться.
– Почему вы еще здесь?
– Сам не знаю. Может, потому что у тебя такой вид, будто ты вот-вот отдашь богу душу?
Я покосилась на собственное отражение в панорамном окне. Да неужели все так плохо?
– У меня все под контролем, – устало вздохнула я.
– Я так не думаю. Тебя есть кому подстраховать, кроме этой, с позволения сказать, подруги?
– Эй! Света хорошая!
– Ага. Я так и понял. – Павел уткнулся в телефон, что-то там открыл под моим удивленным взглядом. Взял мой булькнувший входящим айфон. Нахмурился.
– Это все твои деньги?
– Эй! – я выхватила из его рук свой телефон. Ну-у-у гад! Скинул мне три копейки, чтобы по всплывшему пушу понять, в насколько плачевном финансовом положении я нахожусь. – Тебя это не касается! Покинь, будь добр, мою квартиру! Мне нельзя нервничать – может перегореть молоко, а ты меня здорово нервируешь.
Я наступала, переполненная злой решительностью. Павел вскинул ладони, точь в точь как тогда, в парке.
– Ухожу. Но подумай все-таки над моим предложением.
Глава 4
Павел
Ни о чем она думать не собиралась – это было ясно как божий день. Мне тоже пора было завязывать со всякого рода мыслями. Но почему-то не получалось. Совсем. И после нашей последней встречи ситуация только усугубилась.
Смотрел на нее – красивую, на все сто вписывающуюся в шикарный интерьер квартиры, которой могла лишиться, представлял, какой бы была ее жизнь, не случись того, что случилось, и думал о том, как же все, сука, в этой самой жизни хрупко. Она же была сто процентов счастлива. Дом – полня чаша, наверняка любящий муж, ребенок, путешествия – что еще надо?
Эх, Ярик-Ярик… Твою же мать! Ладно, ты на себе поставил крест, но это…
Мы никогда не были близки с братом. И все равно известие о его поступке произвело на меня колоссальное впечатление, ведь когда мать поняла, что не справляется с его воспитанием, она попыталась было подключить к этому процессу меня. А я, хоть убейте, не понимал, с какого перепугу… У меня были свои интересы, были друзья и первые отношения с девочкой, которые я как-то умудрялся совмещать с подготовкой к поступлению в серьезный ВУЗ, а потом и учебой в нем. Честно? Ярик банально не вписывался в мою жизнь. Мать давила на то, что я просто завидую, что он жил с ней, тогда как я остался с отцом. Большей чуши я в жизни не слышал! С моей стороны никакой ревности не было абсолютно. Просто мы с Ярославом были настолько разными, что я не представлял, о чем нам с ним говорить. И на почве чего сходиться.
Может, именно поэтому сейчас меня так это разматывало. Не потому что я реально мог что-то изменить, а потому что даже и не попытался. Вот и теперь, вместо того чтобы навестить Ярика в зоне или хотя бы собрать ему передачку, чтобы заткнуть голос совести, я выбрал совершенно иной путь.
«А если бы Ида была не такой красивой?» – хмыкнул внутренний голос.
Да какая разница, красивая она или нет!
То есть, будь она страшна как смертный грех, ты бы остался, когда тебя прямым текстом послали? Ой, Паша, кому ты заливаешь? Понравилась девочка?
Тряхнул головой. Выкатил со стоянки. В ЖК, где обитала Ида, предпочитали селиться молодые семьи и семьи с детьми. Потому что все здесь было под рукой – площадка, набережная, садик. Неудивительно, что Ида так отчаянно не хотела продавать тут квартиру.
Кстати, об этом... Жить с отцом хорошо, но пора бы и себе подумать об отдельном жилье. Тем более что должность позволяла не экономить и взять копеечную ипотеку. Будет хоть куда женщину привести, а то ж совсем одичал – недаром на чужих вдов засматриваюсь. Куда это годится? Учитывая нашу историю, Ида меня и близко к себе не подпустит. Да и самому мне на кой эти сложности?
Вон, с подружкой ее – другое дело. Тем более что она совершенно не прочь. С другой стороны, на кой мне баба, у которой на лбу присобачен ценник? А впрочем, если учесть, что в ближайшее время все мои силы будут уходить на работу, может, как раз такой вариант мне сейчас и подходит? Как знать.
Домой вернулся, так ничего для себя и не решив. По традиции поужинали с отцом. Но в этот раз он ушел пораньше, сославшись на усталость. Я обеспокоенно покосился ему вслед. Батя сдавал… Сказать, что это меня тревожило – ничего не сказать. Он был единственным по-настоящему близким мне человеком. Собственно, я и на месте решил осесть, потому что, вполне возможно, это были наши последние годы вместе. Я надеялся, что годы. Именно так, да… Во множественном числе.
Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, убрал со стола и включил полупустую посудомойку, после чего принял душ и пошлепал к себе. Лег в кровать. В детстве она казалась просторной, а теперь я едва на ней умещался. Отец подхихикивал, предлагал купить новую, но в эту комнату кровать большего размера просто бы не вошла. А отцовское предложение приспособить под мои нужды его кабинет казалось мне каким-то кощунством.