Фёдор Бойков
Тёмный феникс. Возрождённый. Том 4
Глава 1
Мне нечего было ответить на обвинения Кольцова. Со стороны всё выглядело именно так, как он сказал. Моё слово против декана магической академии мало что значило, а остальные свидетели были связаны со мной кровным родством и брачным договором.
— Ничего не скажете в своё оправдание, граф? — из толпы разряженных аристократов вышел эмиссар императора — Алексей Денисов.
— Я буду говорить только с его императорским величеством, — спокойно сказал я, найдя взглядом Анну Кожевникову. Она казалась шокированной, но в её глазах я отчётливо увидел вину и сожаление. Похоже, их род до сих пор крепко связан с Мироновыми, и её жертва на испытании ничего не изменила. — Я имею право на высший суд, и никто его у меня не отнимет. И я заявляю об этом в присутствии всех собравшихся здесь благородных.
Что-что, а законы я знал хорошо благодаря стараниям моего предшественника. Ну и после слов Берга о возможной дуэли я освежил память. Другое дело, что я оказался не готов к обвинениям в измене.
Да и кто бы мог подумать, что эти ублюдки решатся провести тёмный ритуал прямо на приёме. А я сам виноват, что вообще явился сюда. Нужно было уйти в рейд на неделю, как я и хотел.
— Вы имеете такое право, — согласно кивнул Денисов. — Однако ваше нежелание сотрудничать заставляет меня рассматривать более жёсткие варианты. Обвинения против вас настолько серьёзные, что в случае сопротивления я могу казнить вас на месте без суда и следствия. Мои полномочия это позволяют.
— Если вы сделаете такой выбор, я буду вынужден покинуть этот званый ужин и ожидать вас в своём доме, — я улыбнулся и отдал мысленный приказ Гроху взорвать посреди толпы сферу света, если потребуется.
— Вас никто не отпустит, граф, — Денисов призвал ауру и шагнул ко мне.
— Мне не нужно чьё-либо разрешение, — я посмотрел на него и призвал одеяние тьмы. — И вам меня не остановить.
— Это не лучший выбор, ваше сиятельство, — обратился ко мне граф Кожевников. — Мы все засвидетельствуем ваш побег, и это точно не сыграет в вашу пользу.
— В мою пользу… — моя улыбка стала ещё шире. Они всерьёз думают, что я не догадался, будто весь этот приём — одна большая спланированная западня? — Могу вас заверить, что мне абсолютно нет дела до ваших слов и до того, чью сторону вы заняли, граф. А ещё я могу вас заверить, что все, кто хотя бы косвенно был причастен к нанесению вреда членам моей семьи, будут страдать.
— Это угроза? — напрягся Кожевников.
— А разве вы причастны, ваше сиятельство? — я склонил голову к плечу. — Мне казалось, вы просто хотели отпраздновать день рождения дочери и удачный контракт с Имперским Арсеналом.
— Всё так, — быстро ответил граф. — Анечка не заслужила такого финала праздничного приёма.
— Никто не заслужил, — подхватил женский голос из коридора. — Какой кошмар!
— Вы решились? — я посмотрел на Денисова, проигнорировав фальшивые сожаления. — Будете меня убивать на месте или передадите дело его величеству.
В этот самый миг моя аура вспыхнула тёмным пламенем. Аристократы испуганно вскрикнули и отшатнулись. Они попятились в коридор, расталкивая остальных и прижимая их к стенам.
Я обернулся к бабушке и подмигнул ей. Мастерская работа — подпитывать те эмоции, которые на поверхности. Если не знать, то и заметить невозможно.
— Вы будете немедленно заключены под стражу и переданы сотрудникам Тайной Канцелярии, — громко сказал Денисов, пытаясь успокоить благородных. — Все трое.
— Нет уж, Юлиана и бабушка вернутся в родовое имение, — я повернулся к бабушке. — Уходите.
— Стоять! — рявкнул Денисов и начал проталкиваться к бабушке.
Но она ещё больше усилила волну паники, добавив к ней страх — самое глубокое чувство, которое каждый человек испытывал хоть раз в своей жизни. Толпа разряженных аристократов начала визжать от ужаса и бежать по коридору. На месте остались лишь несколько человек, у которых, судя по всему, была защита от ментальных атак. И почти все они были светлыми магами.
Бабушка схватила Юлиану за руку и смешалась с толпой. Бежала она не в пример быстрее нарядных дам, метавшихся из стороны в сторону. Я закрыл собой дверной проём и призвал ещё больше пламени.
Лишние люди уже покинули комнату, а Денисову было прекрасно известно, на что способно моё пламя. Вряд ли он не сунул свой нос в отчёты истребителей, а те видели, как я сжёг парочку княжеских наследников и хемара, который считался почти неубиваемым.
— Вы лишь усугубляете своё положение, — прошипел эмиссар, замерев на месте. Кольцов за его спиной с жадным интересом смотрел на тёмное пламя.
— Я лишь защищаю тех, кто мне дорог, — я дождался отмашки от Гроха, который проследил, чтобы бабушка и Юлиана добрались до машины, и отозвал пламя. — Как и все мы.
— Пройдёмте, — Денисов бросил на меня странный взгляд, будто решал, стоит ли меня как-то сдерживать. Но я спокойно развернулся и вышел из комнаты, так что в мерах безопасности не было необходимости.
Грох по-прежнему следовал за бабушкой и Юлианой, которые мчались на бешеной скорости к поместью. Думаю, что привычные два часа на дорогу сократятся до часа. А потом уже никто не сможет достать моих близких — защита поместья не пропустит даже эмиссаров.
Мне до сих пор не хотелось верить, что я так легко подставился.
Измена. В этом слове чудился звон топора палача и запах горящего родового поместья. И ведь я точно знаю, что такой исход был запланирован в любом случае. Даже если бы Орлов с Кольцовым провели ритуал, Анна всё равно привела бы гостей в качестве свидетелей.
Вот только что именно они хотели продемонстрировать? Вряд ли они ожидали, что я вмешаюсь и убью Орлова, пусть и руками бабушки.
Неужели их план состоял в публичном явлении Вестника Тьмы в лице Юлианы? Это могло сработать. Особенно, если потом Юлиану закрыли бы где-нибудь и провели ритуал до конца, сделав из неё некромансера.
Кем бы тогда предстали тёмные в глазах общества? Чудовищами, способными отдать жизнь и душу за силу. Именно таким образом они вывели из игры Дмитрия Шаховского и многих других тёмных, что имели вес на политической арене.
Даже отец барона Воронова был не простым тёмным. Он владел металлургическим заводом, который поставлял детали для военной техники. Роман не сказал мне, но я поискал информацию в сети — его отец три года