Глава 22
Чод одобрительно хмыкнул.
— Ну что ж, предприниматель. Тогда возвращаемся. У тебя сегодня план — два контейнера. И смотри не сдохни. Мне еще за тебя поручиться.
Прошло несколько недель, наполненных однообразным, изматывающим трудом. Каждый день я выдавал свою норму. Гудение «болгарки» и шипение сварочной дуги стали спутниками моей новой жизни. Но как только последний шов остывал, и на планшет приходили заветные 1000 кредитов, моя смена не заканчивалась.
С разрешения Чода я грузил на старую, скрипящую ручную тележку уголки и листы металла, которые он мне выделил в долг, и катил ее по пустынным коридорам Восьмого уровня к своей нише.
Работа здесь была той же, но ощущалась иначе. Каждый сварной шов, каждый прикрученный болт был кирпичиком в стене моего будущего. Я варил каркасы для перегородок, создавая границу между клиентами и своим пространством. Собрал стеллаж для склада — его полки пустовали, но я уже представлял их заставленными.
Самым сложным и символичным этапом стала установка защитной решетки. Массивная, сварная из толстого прута, она должна была отделять мой маленький мирок от враждебного мира.
День за днем пустая ниша превращалась в помещение. Но энтузиазмом и металлом сыт не будешь. Пришлось с горечью залезть в свой пенсионный капитал. Каждый перевод был похож на отрезание куска от самого себя. Я приобрел простейший пищевой синтезатор, еще более древний, чем у Чода. Подключил компактный санузел к коммуникациям. Первый горячий душ в своей каморке стал меня откровенно порадовал. Поставил узкую, но свою койку. И, самое главное, оставил небольшую сумму на первоначальный выкуп товара.
Чод, видя мою тотальную занятость, дал отсрочку на долг за материалы.
— Записал на тебя, Ван. Без процентов. Но помни, долг — он как старая рана, пока не заживет, будет ныть. Рассчитаешься, когда встанешь на ноги.
Последние сбережения ушли на яркую, неоновую вывеску: «Скупка». Она мигала вызывающим синим светом, привлекая внимание в полумраке коридора. И, по совету Чода, я заплатил еще «копеечку» за размещение метки на интерактивной карте станции.
Я стоял на пороге своего магазина. Внутри пахло свежей краской и озоном. На стеллажах лежало несколько первых, купленных за бесценок вещей — старый скафандр с прорехой, пара неисправных игольников. Витрина была почти пуста.
Вот и настал тот день. Я стоял за импровизированной стойкой, сваренной из обрезков трубы, и вжимал в пол пятки, чтобы ноги не подкашивались. Не от усталости — от нервного напряжения.
Перед открытием я провел последние приготовления. Мой планшет был настоящим кладом. Я зарегистрировался на всех бесплатных торговых площадках станции. Дни и ночи ушли на то, чтобы изучать цены, запоминать модели. Встроенный сканер был волшебной палочкой: он пробивал любой предмет, сверялся с базами и выдавал разброс цен. Это давалось мне странно легко, будто я делал это всю жизнь.
Я глубоко вздохнул и щелкнул старым рубильником, подключенным к вывеске.
Из полумрака коридора в стекло витрины ударил резкий синий свет. Неоновая надпись «СКУПКА» загорелась, отбрасывая призрачные блики. А под ней горели слова: «ВЫКУПЛЮ ДОРОГО!»
Первый час прошел в напряженном ожидании. Я перекладывал инструменты, проверял их состояние. Коридор был пуст.
И вот, спустя вечность, тень заслонила свет из коридора. В проеме остановилась фигура в потертом комбинезоне. Мужик с усталым, осунувшимся лицом. Он несколько секунд смотрел на вывеску, потом нерешительно вошел внутрь.
— Добро... добро пожаловать, — выдавил я, и голос прозвучал хрипло.
Он молча подошел к стойке и швырнул на нее предмет. Старый промышленный сканер, корпус в мелких царапинах и потёртостях.
— Сколько? — односложно бросил он.
Я взял сканер. Руки сами вспомнили движения. Включил планшет, запустил сканирование. Луч света пробежал по корпусу. Данные: модель, год, типичные неисправности. Сломан блок питания, треснула линза. На запчасти.
— Тридцать кредитов, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал твердо.
Мужик мрачно хмыкнул.
— На запчастях за сорок отдадут.
— Тридцать пять, — парировал я. — И то потому, что корпус целый.
Он помолчал, глядя в пустоту, потом кивнул.
— Давайте.
Я приложил его планшет к своему, перевел кредиты. Он развернулся и ушел, не сказав «спасибо».
Я остался один. В тишине. В руках — старый сломанный сканер. А на счету — на тридцать пять кредитов меньше. Но это не имело значения. Я выдохнул, и из груди ушла часть напряжения.
Первый шаг был сделан. Магазин заработал. Я положил сканер на полку и посмотрел на вход. Теперь я был готов к следующему посетителю.
Дни на Восьмом уровне слились в однородный поток, отмеряемый не сменами, а приходом и уходом людей, несущих в мою нишу свои надежды и свое отчаяние. Яркая вывеска «СКУПКА» стала маяком для тех, у кого закончились кредиты на счету.
— Вот, смотрите, — говорил я, поворачивая экран к клиенту. — Такой же компенсатор на площадках уходит в среднем за сотню. Минус семь процентов за скорость продажи — получается девяносто три. Ваша половина — сорок шесть с половиной. Округляем в вашу пользу — сорок семь кредитов. Согласны?
Люди, видя прозрачность расчета, чаще соглашались. Они устали от обмана. А когда в руки попадало что-то стоящее — исправный бластер новой модели, портативный генератор, — я менял тактику.
— Отличная вещь, — не скрывал я одобрения, с наслаждением щёлкая переключателем режимов бластера. — Рыночная цена — тысяча. Я стремлюсь к тридцати процентам, так что предлагаю вам семьсот. Это честно. Принесёте ещё что-то подобное — будем работать так же.
Это работало. Постепенно ко мне понесли не только хлам, но и хорошие вещи. Доверие, построенное на простой арифметике, оказалось самым ценным активом.
Продажа через торговые площадки стала ещё одним рутинным, но эффективным делом. Разместив лот на площадке, я ждал характерного гудка у двери. Автоматическая транспортная платформа на гусеничном ходу, лязгая траками, подкатывала к входу. Я грузил товар в стандартный контейнер, наносил специальную маркировку и оставлял свою цифровую подпись. Платформа уезжала в недра станции, на центральный склад торговой площадки. Удобно. Не нужно ни с кем видеться.
Выручка скакала как сумасшедшая: бывало, едва выходил на две тысячи, а на следующий день счастливая продажа редкого девайса приносила все пять. В среднем — стабильные полторы, две тысячи в день. Ровно через пять недель я перевёл Чоду последний транш. Сообщение «Долг погашен» на экране планшета стало маленькой, но значимой победой.
Но я не остановился. Скупая сломанные устройства, я больше не отправлял их сразу на запчасти. Ночью, когда магазин закрывался, я погружался в форумы энтузиастов. Часами сидел на медиаплощадке