За победу в новом отборе за место проведения XXII летних Олимпийских игр ЦК был настроен бороться решительно. Предыдущие ошибки были учтены, выводы сделаны, а чтобы все получилось наверняка, заявку отправили еще в 1971 году, за три года до очередной сессии МОК. Союз в своем стремлении заполучить заветные игры зашел настолько далеко, что этого никто ожидать не мог. В столицу пригласили делегацию иностранных журналистов, в том числе и из капстран. За 10 дней им показали, как в песне, «все лучшее сразу», а последовавшие за этим статьи и фотографии в мировой прессе убедили весь мир, что Москва готова принять Олимпиаду на самом высоком уровне. В октябре 1974 года на заседании в Вене Международный олимпийский комитет принял решение, что новые игры пройдут в Москве. 39 голосами против 20 Москва обошла Лос-Анджелес. Больше соперников не было.
Картина, которую показали журналистам, действительно была впечатляющая. Правда, по большей части это была пустая демонстрация, проведенная ради того, чтобы посмотреть на реакцию спортивных функционеров. В реальности до уровня олимпийской столицы Москва не дотягивала. Работы предстояло непочатый край. Нужно было всего за несколько лет отстроить: комплекс «Лужники», Олимпийскую деревню, Конноспортивный комплекс в Битцевском лесу, дворец спорта «Динамо», комплекс «Измайлово», гребной канал и велотрек в Крылатском, спорткомплекс «Олимпийский», дворец спорта «Крылья Советов», спорткомплекс «ЦСКА» на Ленинградском проспекте. И это только спортивные сооружения. Кроме того, нужно было где-то разместить огромное число приехавших в Москву зрителей. Начинают строить знаменитый 25-этажный «Космос» рядом с ВДНХ, «Аэростар» рядом с Ходынкой, «Измайлово» и еще по меньшей мере семь гостиниц по всему городу. Плюс ко всему – олимпийский пресс-центр и новый корпус телецентра «Останкино». Внушительно, не правда ли? И на все про все – пять лет. Соответствовать стандартам принимающего Олимпиаду города оказалось ох как непросто.
Велотрек в Крылатском. Спортивный комплекс был построен специально для Олимпийских игр
Известно, что Брежнев думал даже отменить Олимпиаду.
Из его письма Константину Черненко в 1975 году:
«Как-то так сложилось, что нами принято решение провести спортолимпиаду в СССР. Стоит это мероприятие колоссальных денег. Возможно, нам следует отказаться от проведения соревнований. Знаю, что это вызовет много кривотолков. Но некоторые товарищи подсказали мне, что есть возможность отказаться, уплатив какой-то небольшой взнос в виде штрафа».
Но генсека переубедили и уговорили.
Сомнения Брежнева были вполне обоснованными. 70-е – время всеобъемлющего дефицита. Товары не покупали, их доставали. Плановая экономика не справлялась с потребностями рынка, появлялись характерные перекосы. Советский писатель Виль Липатов в романе «И это все о нем» 1974 года описывает небольшой магазинчик в захолустной сибирской глубинке:
«В Сосновском орсовском магазине на нестроганых прилавках лежит весь мир… Коричневая кофточка… была изготовлена во Франции, голубая курточка с восхитительными замками и висюльками приплыла в поселок из Японии, нейлоновые рубашки были упакованы в Югославии, мужские плащи были с чешскими этикетками; чулки лежали итальянские, термосы – индийские, детские гольфы – болгарские… В Сосновку, в Сосновку, городские модницы! За… лаковыми высокими сапогами, для которых в Сосновке нет асфальта…»
Весь этот ассортимент был, конечно, и в городах, только он разлетался мгновенно и, как правило, по знакомству. На ширпотреб ничего не оставалось. Тогда же появились печально известные «колбасные поезда», ничем не примечательные, но набитые людьми, ехавшими в столицу за дефицитом. Как правило, в пятницу, чтобы за выходные успеть закупиться, а в понедельник выйти на работу.
Леонид Брежнев
Деньги на подобное предприятие собирали долго, экономили, хотели купить «и то и се, и… мясное, естественно, колбасы, деликатесы, какой-нибудь рыбы необыкновенной копченой. Ну и одежду, естественно, и обувь, и все», – вспоминают те, кто путешествовал такими поездами. Моя мама вспоминала, что бабушка раз в год старалась ездить в Москву за покупками. Покупала немного, но сколько было удовольствия и радости… Вот в этих условиях товарного дефицита и цветущей теневой экономики, где ключевыми игроками были цеховики и фарцовщики, советскому государству предстояло организовать самое крупное спортивное состязание планеты, не только не ударив в грязь лицом, но и показав себя с самой лучшей стороны.
«Колбасный» поезд
На кону стоял имидж государства. А имидж стоит дорого. Затраты были колоссальными, притом что опыт игр в Монреале в 1976 году показал, что не все потраченные деньги окупаются. На Олимпиаду выделили из бюджета два миллиарда рублей. Помогло «Спортлото», доходы от которого шли на финансирование игр. Виктор Ивонин, зампредседателя Спорткомитета СССР, позже вспоминал:
«Наш главный вопрос был: насколько лотереи соответствуют Кодексу строителя коммунизма? Появление “Спортлото” стало ответом. Игра имела огромный резонанс, люди откликнулись. Лотерея, по сути, содержала Олимпиаду и советский спорт».
Чем ближе становилась Олимпиада, а Москва превращалась в мировую столицу спорта, тем больше иностранных компаний стремились разместить здесь свою рекламу, что тоже приносило хороший доход. Пришлось, правда, поступиться принципами. Ходили даже слухи, что перед Олимпиадой в столице откроют «Макдоналдс», но даже если предложение такое было, воплотить его в жизнь не решились. Достаточно было баночного пива, газировки и импортных сигарет [39]. За месяц до и через месяц после Олимпиады все это можно было купить, правда, только у спекулянтов. А во время игр продавались в свободном доступе почти в каждом ларьке и магазине столицы. Так Олимпиада-80 стала не только спортивным, но и продовольственным праздником.
Помимо импортной запрещенки, на прилавках лежали: финское масло и джемы, расфасованные кофе и перец, сыры Viola и прочие, соки Marli с трубочкой, йогурты, бананы и красиво нарезанная салями в вакуумной упаковке. Один из москвичей спустя годы вспоминал:
«Мы тогда впервые увидели финский сервелат. А еще конфитюры, джемы, соки в маленьких упаковках. Мы, привыкшие к сокам в больших банках, сначала даже не поняли, что это».
Летом 1980 года в столицу СССР приехало больше 130 тысяч человек. Все это продуктовое изобилие создавалось, разумеется,