Сегодня мы наконец-то будем ночевать в доме Ивана, то есть в нашем с ним доме. Весь месяц до свадьбы мы с ним бегали и прятались по углам, как два школьника, а мама с тётей бдительно за мной следили, как бы не попортил меня жених до свадьбы. Как будто бы я не была замужем. Ну, раз так принято, пускай. Зато сейчас мы будем вместе: Иван, Ева и я.
При мысли о малышке моё сердце затапливает нежность, моё сердце навсегда отдано этой девочке. Я люблю её так, как могла бы любить своего ребёнка. Она для нас с Иваном – свет в окошке, наша радость и гордость.
Болтает она уже очень хорошо, рассказывает стишки и задаёт бесконечную уйму вопросов, чем иногда ставит в тупик. Зато сегодня мы можем отдыхать, потому что Ева без внимания не осталась. В своём прекраснейшем беленьком платьице, в косухе, которую я ей подарила, и в чёрных маленьких берцах она выглядит ну просто премиленько. Некоторые, конечно, удивлённо смотрят на такой наряд, но нам с Иваном всё равно. Главное, что Ева счастлива.
Она теперь практически всегда называет меня мамой. Только в садике зовет меня Алисой Алексеевной. Ну, там понятно, там этикет. А дома я уже привыкла, что она всё время мамкает. Она много времени проводит у меня и никак не может понять, почему папа не заберет маму домой. Мы с трудом ей объяснили, что должна быть сначала свадьба. Поэтому эту свадьбу она ждала не меньше нас.
– О чём задумалась, моя королева? – спрашивает Иван.
– Думаю, что было бы, если бы ты тогда своих сетей на озере не поставил, да от Федьки не спас? Наверное, мы с тобой так близко и не познакомились бы.
– Почему? – удивляется он. – Я бы тебя в садике увидел.
– Ну, это не было бы так эпично, есть что внукам рассказать, – смеюсь я.
– Ну, чтобы у нас были внуки, надо сначала, чтобы Ева выросла. А чтобы внуков у нас было побольше, надо… – он шепчет мне на ушко такие непристойности, что я краснею и смущённо хихикаю. – Понимаешь?
– Да понимаю я, понимаю. Но ты же видишь, что родственники меня берегут как ягодку. С сегодняшнего дня только получится начать работать над этим.
– Ну, сегодня я оторвусь за всё время, – говорит Иван хитро.
– Дурак, – толкаю я его в плечо, хотя сама жду не дождусь нашей первой брачной ночи – тише, услышат!
В свадебное путешествие мы не поехали. Да и какое путешествие, если нам и здесь хорошо? Я в своё время с Альбертом насмотрелась на моря и океаны. Иван, оказывается, тоже мир повидал. Так что мы решили остаться дома. Мне не терпится стать хозяйкой в доме. Я уже присмотрела, что поменяю, какие занавески повешу, какую посуду куплю. Да и в Евиной комнате не мешало бы разбавить ванильную розовость.
– Интересно, как там Ирина? – вдруг вспомнилось мне.
– Зря ты её отпустила, – хмурится Иван. Он до сих пор выговаривает мне, что я не позвонила ему, когда она ко мне заявилась вечером.
– Вань, ну что ты так сердишься? Ну мы же с тобой счастливы! И по сути, если бы не её выходка, Ева не начала бы разговаривать!
– Это её не оправдывает. Она не должна была так поступать. Она должна сидеть в тюрьме! – упрямо говорит муж.
– Да ладно, Вань. Какая тюрьма? Ты же понимаешь, что ей и предъявить-то особо нечего. У твоей жены были все права.
– Нашлось бы что предъявить, – упрямо говорит муж, – и за что посадить!
– Ладно, не сердись. В следующий раз я обязательно буду по всем вопросам советоваться с тобой, – примирительно говорю я.
– Будешь ты, как же! Ты же вредная, своенравная козявка! – бурчит Иван.
– Ну, собственно, так оно и есть, – хитро улыбаюсь. – Но ты сам выбрал меня!
– Да, – вздыхает Иван, – намучаюсь я с тобой.
– Намучаешься, – киваю я, и мы смеёмся.
Вдруг музыка смолкает, и на импровизированную сцену выходит дядя Лёша с гармонью. Гости начинают аплодировать, он раскланивается и садится на стульчик. По полянке поплыла мелодичная красивая музыка.
– Приглашаю тебя на танец, моя жена, – Иван подает мне руку. И мы кружимся, кружимся.
Я закидываю голову и смотрю в голубое-голубое небо. Как же хорошо мне, как же я счастлива. Я самая счастливая на свете!
Эпилог
– Вань, нет. Эта коляска мне не нравится! – капризно говорю я.
– Хорошо, – терпеливо отвечает муж, – а вот эта?
– Ну, не знаю.
– Давай тогда посмотрим кроватки? Может быть, ты определишься, – ласково говорит Иван.
– Давай!
– Нет, эта кроватка мне тоже не нравится, – чуть не плачу.
– Солнышко, ну так поехали в другой магазин, – предлагает Иван.
– Я устала, – отвечаю я. – Я хочу пить и есть, и в туалет.
– Ну, пойдём пойдём, – Иван берет меня под руку, и я, переваливаясь, как утка, иду к фудкорту.
– Вот! Как всегда! Дотянули до последнего! Мне рожать уже на днях, а мы только коляску выбираем! – укоряю я мужа.
– Алиса, ну что ты сердишься? Ты же сама не хотела ехать, говорила: ещё рано. Ничего страшного, мы всё успеем! Тебе нельзя волноваться, – у Ивана просто железная выдержка, я бы сама себя уже прибила.
– И коляски какие-то неправильные, – чуть не плачу от расстройства.
– Хорошо, давай закажем. Выбери любую коляску в любом каталоге, и я тебе её закажу, – предлагает мне Иван.
– Вот почему ты мне раньше этого не предложил? – я возмущённо смотрю на мужа. – Зачем нам было сюда ехать и полдня здесь таскаться?
– Я предлагал, – спокойно отвечает муж, – но ты непременно хотела пощупать и потрогать.
– Не помню, – вздыхаю я. Возможно, так оно и есть. Мои беременные мозги почему-то не помнят, что было вчера. Зато очень хорошо помнят, что я носила десять лет назад и какую еду ела.
Мой сын крепко пинает меня под рёбра, видимо, уловил моё настроение.
– Ох, прости, малыш, прости, – улыбаюсь я и поглаживаю живот. – Как же ты больно пинаешься.
– Иван Иванычу не нравится, что ты такая кислая, – замечает муж.
– Да, Вань, ты хочешь лимонаду? – обращаюсь я к животу. Снова пинок.
– Всё понял, несу, – Иван быстро идет за лимонадом и возвращается через полминуты. Подозреваю, распихал очередь.
Я с наслаждением потягиваю холодный лимонад, вытянув распухшие ноги.
– Алик, я тебе сказала, что мы туда не пойдём, – слышим вдруг знакомый надменный тон.
Я поворачиваюсь, и глаза у меня округляются. По проходу между бутиками важно