А спать с хозяином, значит, прислуге не возбраняется?
Захотелось перевернуть этот стол и размазать овсяную кашу по его лицу.
Но я...сдержалась.
Что я этим добьюсь? Абсолютно ничего.
– Прошу меня извинить, – резко встаю и бросаю на стол салфетку. – У меня дела. Во дворце сегодня бал.
– Бал? – хмурит седые брови.
– Да.
– А ты зачем пойдешь?
– Улучшать права женщин.
Эдмунд гневно засопел, сверля меня недовольным взглядом.
Нацепив одухотворенное выражение лица, грациозно поплыла к выходу.
Внутри меня бушевал пожар.
Эдмунд начинает меня жутко раздражать, и я не знаю, сколько еще смогу продержаться рядом с ним.
Будь моя воля, развелась бы сегодня же.
Но разведется ли он? Нет. Не только не разведется, но и еще проблем подкинет...
Да и мне, что уж греха таить, сейчас точно не до развода!
Я все еще не слишком твердо стою на ногах. И Эдмунд, как бы я его ни ругала, остается моим островком защиты.
Так что пора выкинуть из головы мысли о разводе. Ни мне, ни ему это точно не нужно.
На работу хожу как на праздник, ей-богу.
Около конторы меня уже ждала Амалия – растерянно озираясь и нервно сжимая платочек. Увидев ее потухшие глаза, я воспрянула духом.
Ее муж чем-то напоминает Эдмунда. И если я не могу развестись со своим, то брошу все силы, чтобы избавить Амалию от ее плюгавого старика...
– Я знаю, как тебе помочь, – торжественно объявила я, поравнявшись с ней. – Завтра же подадим иск!
С Амалией мы просидели до вечера.
Я скрупулезно писала исковое заявление, а она, то и дело вздыхая, отвечала на мои вопросы.
В шесть часов вечера в мою контору заявился...Эрд. Помощник императрицы.
– Леди Лоренцо, я прибыл, чтобы сопроводить вас к Ее Величеству.
Я хлопнула себя по лбу.
Бал...
Из головы вылетело! И мне даже надеть нечего...
Так, стоп.
Я ведь не развлекаться иду, а работать.
Но когда я очутилась в покоях императрицы, первое, что увидела – было совсем не то, к чему я готовилась…
Глава 14
Покои императрицы оказались вовсе не роскошной опочивальней из глянцевых романчиков, а настоящим логовом модной маньячки.
Платья, кружева, перья, коробки, флаконы – все это заполонило пространство и наваливалось на меня моральным грузом.
– Надевайте это, Роза, – с придыханием заявила Агнесс, вытаскивая из шкафа платье с таким количеством рюшек, что у меня зачесались глаза.
– Зачем это? – я сделала шаг назад.
– Мы идем на бал! На него принято наряжаться.
– Это вы, Агнесс, идете, а я на работе, – я скрестила на груди руки.
Императрица морщится, окидывая меня недовольным взглядом.
– Но то, что на вас надето, трудно и платьем назвать, – она растерянно разводит руками, и к ней тут же спешат две служанки: одна тащит стакан с соком, другая – салфетку, чтобы промокнуть венценосные губы.
Я усмехнулась.
Потом надо будет ей сказать, что, если разведется с богатым муженьком, потеряет орду помощников.
– И почему на вас платье с длинным рукавом? – продолжала бесноваться императрица. – Жара тридцать градусов!
Боже, она что, хочет из меня сделать придворную даму?
– У меня стиль такой, – соврала я, нахмурившись. – И повторюсь, Агнесс, я здесь по работе.
– Ладно, идите в чем хотите, – недовольно протянула она, разрешая служанкам напяливать на себя платье. – Кстати, девушку я нашла. Ее зовут Дара, она студентка женской академии. Молода и прекрасна. Все, как любит Хардан.
Я молчу, хотя хочется сказать, что девица наверняка не подойдет.
Молодость, конечно, хорошо, но для искушенных женским вниманием мужиков нужно что-то иное...
Такое, чтобы цепляло.
Ум, талант, умение держать себя? А может, все сразу? Кто знает...
Когда в покои императрицы вошла Дара, я окинула ее завистливым взглядом.
Метр восемьдесят пять, не меньше. Глаза как два ярких сапфира. Губы алые, как два лепестка розы. Стройная фигурка «песочные часы».
Очень красивая... студентка.
Возможно, император и клюнет.
– Не смотри на него. Не заговаривай. Если что-то спросит, отвечай уклончиво и неразборчиво, глядя в пол. Все поняла? – Агнесс раздавала глупые напутствия.
Я тяжело вздохнула. С ее подходом император никогда не найдет ту, с кем захочет прожить всю жизнь.
Но я не собираюсь давать советы и плести тем самым дворцовые интриги. Я законник, а не сплетница с замашками интриганки.
Закончив раздавать указания, императрица двинулась к выходу. А с ней я, Дара и парочка намалеванных фрейлин.
Зал оказался огромным. Пафосным. Переполненным. Воздух густой от ароматов духов, жареного мяса и высокомерия.
Сотни свечей мерцали в подвешенных к потолку канделябрах, заливая светом отполированный до блеска паркет.
Музыка струнная, нежная, но нервная, как молодая аристократка перед первым танцем.
В центре толпа вертелась, будто в водовороте: кружились юбки, сверкали украшения, брызгали фальшивые улыбки.
Агнесс грациозно шагала в центр зала. Двигалась плавно, чинно, словно сошла со страниц учебника по этикету. За ней семенила Дара – вся такая воздушная, будто из шелка соткана.
Фрейлины порхали следом, щебетали, хлопали веерами и метали кокетливые взгляды по сторонам.
Я шла последней, максимально незаметно. Или старалась. Потому что, как назло, все взгляды липли именно ко мне.
Может, дело в строгом сером платье на фоне их пышных кринолинов?
Хотелось развернуться и на всех парах помчатся прочь отсюда.
Пока Агнесс шагала к трону, к ней начали приставать гости. То один важный лорд, то другой. Она ото всех отмахивалась, как от назойливых мух, продолжая плыть к мужу.
А он вальяжно восседал на золотистом троне, словно родился на нем.
Широкоплечий, черноволосый, с жестким подбородком и цепким взглядом синих глаз...
Красивый. Опасный. Похотливый.
Дару заметил сразу.
Скользнул взглядом по жене и впился в Дару оценивающим взглядом.
Агнесс, заметив это, улыбнулась, а потом громко произнесла:
– Дорогой супруг, разреши представить тебе леди Лоренцо! – в меня ткнули пальцем, и я, мысленно ругаясь, сделала шаг вперед.
Сотни глаз впились в меня.
Я медленно поклонилась, ощущая, как уши начинают гореть.
– Известная правозащитница, – с гордостью добавила Агнесс, как только я выпрямилась.
Я хмуро уставилась на императрицу.
Ну и зачем она все это ему говорит?
Так, погодите-ка, кажется, кто-то решил обвести меня вокруг пальца...
–