Они поволокли меня вперёд, впиваясь пальцами в руки.
Каменные стены мелькали перед глазами, сквозняк из нижних этажей бил в лицо сыростью. Я задыхалась от страха, продолжая безуспешно вырываться.
И вдруг впереди, в паре шагов от нас, из бокового коридора вышел... Рейнард. Сияющий в полумраке, с золотистой прядью на лице и лёгкой усмешкой.
Я уже раскрыла рот, чтобы крикнуть, позвать его, попросить о помощи, но застыла.
Чёрный дракон бросил быстрый взгляд на нашу компанию, и на губах мелькнула ухмылка. Затем он лениво подмигнул брюнетке и… прошёл мимо. Даже не замедлив шаг.
Значит, вся его забота в виде добрых советов была лишь игрой...
Удар в спину от чьей-то ладони вернул меня в реальность. Девчонки со смехом потащили дальше вниз, к той тьме, от которой просил держаться подальше Дарквуд.
Глава 24
Пока меня волочили вниз по лестнице, я вдруг подумала о том, что мне понадобилось чуть больше недели, чтобы нарушить все правила. Но самое интересное, пожалуй, то, что мне и делать-то ничего не надо было. Я магнитом притягиваю к себе беды.
Из одной бездны попасть в другую ещё надо уметь.
И почему мне так не везёт в жизни?
— Вот так, мерзавка, — цедит сквозь зубы моя мучительница, волоча меня за локоть. — Немного осталось. Скоро ты встретишься с прародительницей.
К словам злобных фурий я больше не прислушивалась, хоть и продолжала отчаянно вырываться. Увы, их трое, а я одна. К тому же я настолько ослабла выматывающими тренировками, что едва на ногах стояла. Бороться с тремя норовистыми девицами за гранью моих возможностей.
С каждым новым лестничным пролётом становится тяжелее дышать. Не только мне, но и девицам.
— Глория, давай бросим её здесь, — вдруг произносит та, что держала меня за правое плечо. — Зачем ниже-то?
— Если оставим здесь, она может выжить, — огрызнулась брюнетка. — Мы должны убедиться, что она сдохнет.
Коридоры становились всё темнее и уже, воздух — спёртым и влажным.
В какой-то момент чувствую такую неистовую, дикую ярость, что становится физически больно.
— Когда я выберусь, — выплёвываю я, сжимая кулаки, — я вам обязательно отомщу.
В ответ лишь издевательский смех.
Ещё пара лестничных пролётов, и они останавливаются у массивной железной двери. Одна из девчонок дёрнула ржавый засов, и воздух ударил в лицо затхлым холодом. Оттуда пахло сыростью и гнилью, от чего внутри похолодело.
— Добро пожаловать домой, пустышка, — загоготала брюнетка, толкая меня вперёд.
Ударилась о пол, вдохнула полной грудью пыль и закашлялась. Сверху хлопнула дверь. Металл звякнул, засов встал на место.
Кромешная тьма, хоть глаза выколи, и тишина. Лишь капли воды где-то в глубине подвала да тяжёлое биение моего сердца.
Я осталась одна.
Но, как ни странно, страха нет. Только ярость, медленно растекающаяся по венам.
— Как же меня всё достало! — прорычала я в тишине, впиваясь ногтями в кожу. — Достало, что все, кому не лень, обижают меня, что... — я осеклась, чувствуя, как по щекам полились слёзы. — Я устала, очень устала...
Прячу лицо в ладонях и начинаю горько плакать.
— Ты права.
Шелестящий голос раздаётся из глубины подвала — не голос даже, а приглушённый скрежет, будто кто-то шепчет сквозь сотни глоток.
Ледяной холодок пробегает по позвоночнику.
В следующее мгновение тишину пронзают влажные хлюпы, и я понимаю: что-то тёмное рвётся ко мне, тяжело волоча своё тело по полу.
— Истинного нашла, а он оказался предателем, — продолжает замогильно шелестеть нечто. — Никому не нужная. Сломленная. Ты сломленная, Майя.
— Откуда вы знаете моё имя? — едва слышно выдавливаю, зябко обхватив себя за плечи и отползая назад.
— Знаю. Я всех здесь знаю. Но тебя мне особенно жаль. Не знала ни родительской любви, ни иной ласки, всю жизнь только и делаешь, что борешься за место под солнцем. Но знаешь что? У тебя никогда не будет места под солнцем, если и дальше будешь полагаться на других.
Я утыкаю лицо в колени.
Слова незнакомой сущности жгут сильнее любого пламени.
— Думала, сбежишь от Артиана к тёмным, и твоя жизнь заиграет новыми красками? Думала, по щелчку пальцев станешь сильной?
— Нет, — бурчу я.
— Твоему деду нет до тебя дела. И не будет, поверь. Он свою-то дочь особо не любил, списав со счетов, когда она укатила в закат со светлым. А о тебе старик и подавно заботится не станет. Да, увидел тебя на балу светлых, понял, что родная кровь, но на этом все. Недаром говорят, что чёрные маги лишены сердца. Это чистая правда. Они не только злодеи, но и предатели.
— Кто вы? — тихо спрашиваю, напряжённо вглядываясь в черноту.
Думаю, это сама тьма со мной говорит, ну или я окончательно сошла с ума в своих нескончаемых страданиях.
— Неважно, кто я. Важно, кто ты.
— Да, — хмуро бурчу я. — В этом определённо есть смысл.
И откуда во мне эта способность язвить? Стою ведь на краю пропасти...
— Ты мне нужна, Майя.
Скрипучий голос раздаётся в нескольких сантиметрах от моего лица. В ноздри ударяет запах гнили, и я начинаю морщиться.
— Я могу сделать тебя сильной, взамен попрошу кое-что.
— Душу я не продам, не просите, — нахожу в себе силы выдавить эти слова.
— Твоя душа уже и так моя, как только Дарквуд распечатал твою магию. Мне нужно от тебя кое-что другое.
Ну вот. Теперь я уверена, что говорю с тьмой.
— Что именно?
— Пока не могу сказать.
— Замечательно... — выдыхаю, прижимаясь спиной к холодной стене.
— Это нечто масштабное, связанное с миром светлых и тёмных. Просто, когда наступит переломный момент, я хочу, чтобы ты сделала кое-что для меня.
— Вы думаете, я соглашусь на подобное?
— А у тебя есть выбор?
Прозвучало как угроза.
Я делаю глубокий вдох и зажмуриваю глаза.
— Разве ты не хочешь отомстить? — елейным голоском продолжала тьма. — Броку, Дарле и... Мире? Сестра ведь разрушила твоё счастье.
— Я не мстительный человек, — парирую я, чувствую, как горький ком застревает в горле. — К тому же, Артиан сам по себе кобель. Там помимо моей двоюродной сестры ещё куча девиц, скрашивающих его вечера... — я проговаривала все эти слова,