Сновидения и способы ими управлять: практические наблюдения - Леон Гервей де Сен-Дени. Страница 2

Как и для Эдена, для Сен-Дени осознанные сновидения — это возможность исследования сновидений, поиска в них закономерностей, но в отличии от него, он не находит в осознанных сновидениях ничего мистического.

И.Х.

Следить за умом в его прихотливых странствиях по ноуменальному миру [3]; тщательно исследовать определённые детали картин сновидения, дабы пролить яркий свет на них в целом; пытаться на опыте установить взаимосвязь между реалиями жизни и иллюзиями сна — вот дело, уже само по себе представляющее значительный интерес; но если в ходе его выполнения обнаружилось бы доказательство того, что во время всех этих многочисленных превратностей нашего воображаемого бытия наша воля вовсе не бездействует; если бы обнаружилось, что человек иногда может управлять иллюзиями своего сновидения подобно тому, как он управляет событиями дня; что он может повторно вызвать какое-то волшебное сновидение, подобно тому как в реальной жизни он может вернуться в какое-то любимое место, то нет и тени сомнения в том, что такая перспектива должна привлечь к себе особое внимание; наш интерес к сновидениям тогда принял бы такой характер, который и представить-то себе невозможно заранее.

Разве сновидения не составляют третью часть всего нашего бытия? Разве для ищущих, сновидение не тесно связано с той великой тайной душевно-телесной двойственности человека, которую никогда не устанут исследовать? Разве среди чувствующих себя живимы, найдётся хоть один, который не хранит, хотя бы смутно, воспоминание, какого-нибудь завораживающего сновидения, оставившего в его памяти нежный и неизгладимый след?

Как же воображение создаёт такие восхитительные зрелища, когда оно единолично властвует, освобождённое от всех связей и ограничений, которые на него накладывает реальная жизнь?! Да, конечно, иногда бывают кошмары, чудовища, ужасы, которые вызывают крайне мучительные эмоции; но ведь бывают же и сказочные страны, и очаровательные видения, и прелестные чувства, и неслыханной остроты ощущения, которые заставляют нас по пробуждении сожалеть о краткости ночи!

Я прекрасно понимаю, что подобные взгляды будут встречены с неодобрением теми людьми, которые утверждают, что всегда имели лишь дурные сны, и которые отвергают, как бессмыслицу, саму идею того, что их ум мог бы в сновидении бодрствовать; но это никак не для них я публикую эту книгу; я настоятельно прошу их не читать её. Те же, от которых я жду одобрения, не окажутся специалистами, заранее предрасположенными исследовать вопрос лишь с одной стороны. Автор не является доктором медицины и в ещё меньшей степени философии. Какая же тогда у него квалификация, что он берётся за такую деликатную тему? Несомненно, читатель имеет право это знать, и я не представляю себе лучшего способа дать ему такое знание, как просто рассказать ему, как эти страницы увидели белый свет.

Воспитанный в своей семье, где я проводил свои занятия без соучеников, я работал один, вдали как от отвлечений, так и от присмотра, делая свои домашние задания в установленный час, впрочем, будучи свободным сокращать свои часы занятий, следуя своим вдохновениям или своему желанию. Так, предоставленный самому себе, мне часто удавалось завершать своё задание раньше положенного времени. Но врождённая леность, присущая всем мальчишкам, не позволяла мне, как хорошо известно, кричать об этом; так как малейшее свободное время было для меня предпочтительней, чем какие-либо дополнительные занятия, назначать которые всегда было кому. Я использовал эти минуты досуга тем или иным образом. Иногда я рисовал карандашами, иногда раскрашивал то, что было нарисовано. Однажды меня посетила идея (мне тогда шёл четырнадцатый год) взять в качестве темы для своих зарисовок воспоминания одного сновидения, которое меня очень поразило. Результат показался мне интересным и, вскоре, у меня уже был целый альбом, в котором я зарисовывал сцены и фигуры из сновидений, сопровождая их пояснениями, в которых детально описывались обстоятельства, предшествующие или последующие тому или иному видению.

Побуждаемый желанием обогатить этот альбом, я приучил себя воспроизводить всё с большей и большей лёгкостью фантастические элементы моих иллюстрированных рассказов. По мере того как я упражнялся в ведении дневника своих ночей, пробелов в нём становилось всё меньше; цепь событий становилась всё более связной, какими бы причудливыми эти события ни были. Опыт мне неоднократно доказывал, что там, где я поначалу констатировал настоящий разрыв в разворачивании картин сновидения, которыми был занят мой ум, на самом деле меня подводила моя память; и мало-помалу я пришёл к убеждению, что сна без сновидений не существует, точно так же как не бывает состояния бодрствования без мышления. В то же время, я стал замечать развитие у себя, под влиянием привычки, одной способности, которой я обязан самой большей части наблюдений, приведённых ниже, а именно — часто осознавать в сновидении своё настоящее положение, сохранять в сновидении память о своих дневных занятиях, и, как следствие, сохранять над своими идеями достаточную власть, чтобы направлять их, в зависимости от обстоятельств, в том или ином направлении, которое мне хотелось им придать.

Итак, детство закончилось, и я загорелся любопытством узнать, чему же учат знаменитые авторы по этому предмету сна и сновидений, который я до сих пор изучал только самостоятельно. Признаться, моему удивлению не было предела, когда я узнал, что самые знаменитые психологи и физиологи едва ли пролили несколько тусклых лучей света на то, что, по моим представлениям, должно было бы быть целью их прямого исследования, что они не разрешили ни одну вставшую предо мною трудность, и что они даже поддерживали такие теории, относительно некоторых явлений, ложность которых часто доказывалась моим практическим опытом. С этого момента, особенно заострив своё внимание на некоторых наименее ясных психологических тайнах, я решил найти им объяснение в течение самого сна, воспользовавшись той, уже давно приобретённой способностью: часто сохранять в ходе своих сновидений определённую свободу ума.

Первые