— Все целы, а вот сам паровоз продырявили пулями, точнее не скажу.
— И что будет дальше, как ты думаешь?
— Как обычно, — Малышка Бекки опять достала из кармана пакетик. — Но, знаешь, Макс… Северяне всё равно проникнут в Чёрные Горы. Наши могут сколько угодно беситься из-за того, что они не знают, где находится эта золотая жила, но деньги решают всё, и они у Вашингтона есть. Так что после перемирия закрытая зона в горах появится. Не в таком составе и не с таким гонором, но она возникнет. Крахмальные воротнички даже с Додж-Сити договорятся.
Это точно, договорятся.
Так что времени у нас практически нет.
— Уважаемая Ребекка, не могли бы вы помочь с выбором петель для ворот и краски? — пробасил Гоблин.
Хозяйка тут же забыла обо мне и молнией метнулась к красавцу со шрамами. Ну, всё, ещё одна очарована. Легендарную историю о муже, который некогда взорвал «шушпанцер» северян у Чёртова моста, она наверняка рассказывать Мишке не будет.
Я пошёл искать Бернадино, потому что грузить на пикап придётся много, Сомов ещё и пакет обрезной доски с лесопилки присмотрел. Когда мы уже собрались уезжать, Ребекка тихо спросила:
— Ты ведь привезёшь этого красавчика ещё раз?
— Попробую, — бессовестно соврал я. Вот ведь проклятая дипломатия.
В кабине мы какое-то время молчали, пока Дино не поинтересовался:
— Старшие, вы что такие ушибленные? Узнали о нашествии космических пришельцев?
— Хуже, — буркнул я.
— М-да, дела… Похоже, парни, у нас остался крайний шанс и всего одна попытка, — хмуро произнёс Гоблин.
— Значит, надо как можно быстрей взорвать эту клятую дыру. С гарантией.
— Падре, а если что-нибудь не сработает?
— Типун тебе на язык! Кайлом долбить будем!
— Я согласен, — кивнул Сомов, и мы поехали на явку.
…Руль «Апача» был холодным и липким под моими пальцами, как рыбья чешуя. Эта дорога вдоль ручья — скорее, раздвинутые колесами в предыдущих поездках камни, поросшие мхом, — тянется передо мной в который раз, и каждый ее изгиб отпечатан в мозгу воспоминанием. Ёлки-палки, я уже возненавидел это место! Ненавидел сам воздух Ущелья Весёлого Духа, пахнущий озоном после грозы, которой не было, влажным камнем, и чем-то еще, тоже узнаваемым, сладковатым и гнилостным. Каждый щелчок гравия под колесами был похож на отсчет последних секунд этой непростой миссии.
Пш-ш…
— Падре, впереди чисто, — голос Дино в рации был живым, почти весёлым, надо же. — Ни души. Только ветер с пылью и зайцы.
Я буркнул в ответ что-то невнятное. Отрок уверенно шёл впереди на своем рычащем «харлее», — мальчишка с прической героя боевика, для которого всё это было одним большим и чертовски увлекательным приключением. Бернадино знал здесь каждую трещину в скалах, каждый уступ и распадок, но пока не знал, не мог знать, как такие места могут высасывать из тебя последние нервы.
Сегодня действительно многовато зайцев.
— Места тут… живенькие, смотрю, сытные, — сипло проговорил Гоблин, разбивая тягостное молчание в кабине. Его массивное тело занимало почти всё свободное место на кожаном диване старого пикапа, а шрамы на лысом черепе при тусклом свете казались не бороздами от ран, а тайными рунами.
Сомов смотрел в окно с тем любопытством, которого у меня уже не было, — жадным, ненасытным.
— Слышишь? Пищат. Рыба есть, не знаешь? Шикарные места, богатая земля.
О, да. Богатая на неприятности. Я чувствовал, как что-то недоброе ворочается под нами, в каменных утробах Чёрных Гор, ведь хорошую местность люди так не назовут. И это шевеление было не дыханием, а пищеварением. Едем прямо в желудок.
— Это не земля, — проворчал я. — Это нарыв.
Два ящика толовых шашек в кузове отзывались на очередной большой кочке глухим, зловещим стуком. Наша первая и последняя попытка. Наш единственный шанс, правильно Гоблин сказал. Потому что по пятам практически уже идут ребята из Вашингтона — усатые полковники из спецслужб и сенаторы с безумными теориями новой экспансии и жаждой власти. А за ними полезут банды авантюристов, готовые перерезать глотку за блестящую безделушку, и просто любопытные, которых это место притянет, как огонь мотыльков. Все они захотят прикоснуться к Порталу. Никто не понимает, что прикосновение может обернуться катастрофой.
— Старшие, притормозите, — снова Дино. — Тут что-то новое. Крест. Свежий.
Мы подъехали. У скалы, воткнутый в кучу камней, стоял самодельный деревянный крест. Ещё один. К нему зачем-то была привязана истлевшая тряпичная кукла без глаз, а вокруг валялись пустые гильзы, словно это не очередной памятник неудачнику, а предупреждение. Кому? От тех, кто стрелял тем, кто вышел из грота? Задрало это место.
Сомов вышел, бегло осмотрелся, присвистнул, оценивая обстановку сталкерским взглядом.
— Хорошо тут повоевали.
Ну, начинается… Если мы сегодня облажаемся, завтра здесь будет не крест, а целое кладбище. Или того хуже — военный объект, «запретка», снующие учёные, пытающиеся «установить контакт» или «приручить чудовищ».
Мы двинулись дальше, становилось чуть темней, свет мерк, воздух густел. Рация захрипела, и на этот раз в голосе Дино прорвалась тревога.
— Падре… у меня пропадает связь. Слышишь меня? Появился какой-то треск.
Я тоже услышал странные помехи. Рация шипела и потрескивала, но звучало это словно не в динамике, а прямо в голове.
— Жди нас, сейчас подъедем. К пещере подходим вместе, а там видно будет, понадобится охранение или нет, — внятно проговорил в микрофон Гоблин, но отклика не последовало, только нарастающий поток шёпота, словно по камням ползли тысячи голодных насекомых.
Я поджал педаль газа. «Апач» поехал быстрей, но здесь не разгонишься. Михаил схватился за поручень.
— Без нервов, Макс! Всё будет ништяк, если мы не врежемся в скалу.
Мотоцикл Дино стоял возле ручья, двигатель заглушен. Сам он сидел в седле, неестественно выпрямившись. Шлем был снят. Парень смотрел прямо перед собой, в сторону очередного поворота, за которым нас ждал Портал. В этом извилистом ущелье вообще нет протяжённых прямых участков.
Открыл дверь.
— Дино!
Он медленно повернул голову — лицо бледное, в глазах читалась вселенская усталость, которой не могло быть у шестнадцатилетнего парня.
— Кажется, что впереди кто-то поёт, — негромко сказал он. — Красивая музыка, бред какой-то.
Вот только мистики нам не хватало.
— Проверяем объект, — поторопил Гоблин.
И вот он, грот.
Все та же зияющая пасть, все те же звуки — шелест водопада и журчание ручейка. Но сегодня мне казалось, что из него тянулись тонкие, почти невидимые щупальца тумана. Внутри было пусто. Кострище стало больше, появился мусор. И винтовочные гильзы, здесь тоже стреляли.
— Диспозиция понятна. Давай, пацан, отправляйся в охранение. Оставь винтовку и возьми АКМ, — голос сталкера прозвучал непререкаемо.
На автомате есть фабричная боковая планка под