Башня на смоленской: коллеги по МИДу
В 2002 году Министерство иностранных дел отмечало свое 200-летие. Особо отличившимся сотрудникам и ветеранам дипслужбы вручали памятную медаль. Есть такая медаль и у меня – еще бы, ведь я отработал здесь (страшно подумать!) сорок лет, т. е. одну пятую из 200 лет.
Летом 1947 года меня везли вместе с другими ребятами в кузове грузовика (автобусов еще не было) в пионерский лагерь. На Смоленской-Сенной колонна грузовиков, украшенных красными флажками, остановилась на светофоре. На фоне утреннего неба вздымалась громада будущего МИДа. Я в Марьиной Роще кроме бараков и деревянных двухэтажных домишек ничего подобного не видел. Здание строили пленные немцы: война-то кончилась только два года назад. «Вчерашний день в шестом часу зашел я на Сенную. Там били женщину кнутом, крестьянку молодую». Эти строки мы все помним со школьной скамьи. Это гносеологические корни русской революции: царская тирания, социальная несправедливость, забитый народ и т. п.
«Возвратясь из Кенигсберга,
Я приблизился к стране,
Где не любят Гутенберга
И находят вкус в говне.
Выпил русского настою,
Услыхал „е… ну мать“,
И пошли передо мною
Хари русские плясать».
Это тоже некрасовские строки, только узнал я их, когда сам стал читать: в школе нам этого не преподавали. «Страдалец» за русский народ был не так уж прост и однозначен, как нас учили.
Думал ли я тогда, семилетний оголец, что вся моя жизнь будет привязана к высотному зданию на Смоленской-Сенной. Работая в МИДе, я застал стариков-дипломатов, которые трудились еще в старом здании на улице Воровского, напротив его памятника, где он застыл в очень странной позе: как будто ему только что сделали укол в ягодицу. Злословлю! Что делать, я – человек эмоциональный.
МИД, один из главных символов российской государственности, – учреждение солидное. В те годы, когда я там работал, в штатном расписании министерства насчитывалось около 23 тысяч сотрудников (дипломатов и техсостава): 10 тысяч – в центральном аппарате и около 13 тысяч – в его загранучреждениях: посольствах, генконсульствах, консульствах и диппредставительствах. В МИДе есть территориальные департаменты (по странам Азии, Африки, Европы и Америки), а есть функциональные (Управление делами, Валютно-финансовое управление, по делам дипкорпуса и т. п.). Конечно, знать всех, кто работает в МИДе, просто нереально. Но моя судьба сложилась так, что я, будучи «африканистом» по образованию, «европейцем» по командировкам, да еще десять лет сотрудником Управления кадров, был знаком с самой разношерстной мидовской братией. А поскольку эти воспоминания о времени и людях, то, наверное, кто-то из бывших сотрудников МИДа, кому попала эта книжка, и кто добрался до этих строк, подумает: «Вот сейчас он напишет что-то малоизвестное и пикантное о дипломатах, с которыми не сложились личные отношения». И не подумаю. Не надейтесь и не ждите. Напишу я только о тех, кто был моими друзьями (хотя кому-то, может быть, они были недругами).
Я прекрасно понимаю, что «Родина должна знать своих героев» и как антитеза «Родина должна знать своих подонков». Но о последних писать в свои семьдесят лет как-то не хочется, как не хотелось идти «в революцию» и в армию в свои семнадцать. Это не мой «роман». О подлецах уже написали и еще напишут другие борзые перья. Зоилов на Руси всегда хватало.
Но о проблемах МИДа я все-таки упомяну. Проблемы в этом ведомстве всегда были: а как же иначе – ведь среда обитания одна, а люди-то разные. И, слава Богу, что они разные и все личности, а не клоны («личинки» не в счет). Были проблемы и в Коллегии иностранных дел при «птенце гнезда Петрова» Ягужинском; были они и при Нессельроде и Горчакове в XIX веке; были при Молотове, Вышинском и Громыко. И, конечно же, при демократе Козыреве и при тех, кто стали министрами после него.
Проблема номер один, которую я увидел, даже будучи еще начинающим дипломатом, – это то, что внешнюю политику великой державы, которой тогда был СССР, определяло не Министерство иностранных дел, где работали подготовленные профессионалы, а ЦК КПСС. МИД в 60-80-е годы XX века был фактически канцелярией всевластного Центрального Комитета партии. МИД проводил политику, диктуемую партией. Тогда – коммунистической.
Думаю, что этот феномен перекочевал и в новейшую историю. Наглядным примером являются корчи внешнеполитического курса при Горбачеве (министр – Шеварднадзе) и при президенте Ельцине (министр – Козырев). В подробности вдаваться не буду – есть аналитики посерьезнее меня.
А человеческие проблемы личностного, так сказать, характера будут всегда. Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. Где лучше работать дипломату: в Париже или в Ханое, где рвутся бомбы? В Лондоне или в Уагадугу, где несусветная жара? Это, конечно же, я беру крайности. Но даже если взять хотя бы страны Африки или Азии, где на всем континенте далеко не земной рай, и то там есть страны с приличным климатом и приличной зарплатой в валюте, а есть забытые Богом места: жара, влажность, страшные болезни, и даже хорошая зарплата не радует – все равно купить нечего; нужно выписывать все (от одежды до продуктов) из Европы или Америки. Так что разница в зарплате, в конечном счете, лишь лукавая видимость. Но советские люди и не такое видели, поэтому все равно рвались за границу. И это касалось и тех, кто ехал за рубеж послами, и тех, кто отправлялся на низшие дипломатические должности. «Миклухо-маклаев», рвущихся в Полинезию к людоедам, я в МИДе не встретил за все сорок лет работы.
Но за эти четыре десятилетия довелось повидать патриархов советской дипломатии, таких как А. А. Громыко, В. В. Кузнецов, В. С. Семенов, А. Ф. Добрынин, В.А. Зорин, С.А. Виноградов. Для меня они были недосягаемы: я смотрел на них как лилипут на великанов.
С шедшими следом за ними Ю. В. Дубининым, В. П. Вдовиным, Ю. М. Воронцовым, М. С. Капицей, Н.М. Луньковым довелось даже поработать в разные годы, в разных странах, в разных обстоятельствах.
А вот с последовавшим за ними поколением мидовских «звезд», ярких личностей, таких как А. И. Глухов, А. Л. Адамишин, Н.Н. Афанасьевский, А. А. Авдеев, А. К. Орлов, я прошел практически всю свою трудовую деятельность бок о бок. Это 1960–2000 годы. Вместе росли по служебным должностям, бывали в одних и тех же странах в одно и то же, а иногда и в разное время. Но все они дослужились до статуса «Чрезвычайный и Полномочный Посол». Я же не дослужился, хотя,