— Дом на Джунипер-Лейн готов. Пришло время двигаться дальше.
Роудс покачала головой:
— Ты когда-нибудь вообще собираешься пожить в каком-нибудь из домов, которые так кропотливо переделываешь?
Нет. Дольше двух месяцев после завершения проекта я нигде не задерживался. Все становилось слишком стерильным, идеальным. Мне нужна была суета, хаос, возможность что-то чинить, строить, создавать заново.
— Разве преступление — любить свою работу? — спросил я, не сумев скрыть легкую оборонительную нотку.
Роудс немного помолчала, пристально глядя в меня:
— Конечно, нет. Но я все-таки иногда задумываюсь — от чего ты бежишь?
— Может, я ни от чего не бегу. Может, я бегу к чему-то, — пожал я плечами. Я всегда так себе объяснял: я гонюсь за этим кайфом созидания. За восстановлением.
— Может быть, — пробормотала Роудс, прислоняя вилы к тачке. — Как ты вообще держишься после всего?
Под «всем» она имела в виду вчерашний выпуск Dateline, где целый выпуск посвятили расследованию по делу Сайласа Арнетта и его многолетнему кошмару. Меня замутило:
— Разве это не мне тебя надо об этом спрашивать?
Роудс пожала плечами:
— Можно и друг друга. Мы оба прошли через дерьмо и волнуемся друг за друга.
Я не прошел ни через что. По сравнению с Роудс — ничто. Я не заслуживал ее заботы. А она — заслуживала. Потерять всю семью в тринадцать, а потом, спустя годы, снова оказаться лицом к лицу с тем, кто хотел добить — и все это из-за того, что он пришел через меня…
— Я в порядке. А ты? — на самом деле только это я и хотел узнать. Нет — мне это было необходимо. Может, если я буду уверен, что с ней действительно все хорошо, то смогу отпустить часть вины, что разъедала меня изнутри.
— Если бы я поверила в твое «в порядке», то и сама бы была в норме. Но так как не верю — я злюсь.
Я невольно рассмеялся, обнял ее и потрепал по голове через кепку.
Роудс вывернулась, стукнула меня свободной рукой:
— Перестань!
Она развернулась и больно ущипнула меня в бок:
— Ай, Ро! — зашипел я, отпуская ее и потирая место укуса.
Тут она внимательно меня разглядела:
— Что ты надел?
Я опустил глаза — только теперь вспомнил, что на мне все еще сиреневая футболка Cupcake Cutie с кексом. Команда весь день не давала мне спуску.
— Небольшой инцидент в пекарне.
Роудс вскинула бровь:
— Инцидент, говоришь?
— Просто маленькая авария.
— Тея облила тебя кофе?
Я нахмурился:
— Ты как будто гордилась бы ей, если бы так и было.
В уголке ее губ дернулась улыбка:
— Мне нравится, что она держит тебя в тонусе. Ты слишком привык, что женщины сами к тебе липнут.
Я нахмурился еще сильнее:
— Никто ко мне не липнет.
Роудс фыркнула:
— Ты у нас золотой мальчик. Они на тебя вешаются. Тебе нужна та, которая не будет у тебя в руках, как пластилин.
Я себя золотым не чувствовал. Особенно в последние месяцы.
— Черт, — сказала Роудс, глянув на часы. — Я совсем забыла забрать новых котят для Теи.
— Для Теи? — переспросил я, сам не заметив, как в голосе прозвучал слишком живой интерес.
Роудс кивнула:
— Она теперь официально в списке приемных семей у Nancy's Wags & Whiskers.
Роудс и наша бабушка Лолли уже давно работали с этим приютом, но я не знал, что туда подключилась и Тея. Хотя меня это не удивило. И прежде чем я успел заткнуться, сам выдал:
— Я могу их отвезти.
На лице Роудс расползлась понимающая улыбка, но подкалывать она меня не стала:
— Уверен?
— Я закончил на сегодня.
— Ладно. Сейчас пришлю тебе адрес Теи. Нэнси ты и так знаешь.
Я уже не раз помогал приюту — в основном развозил пожертвования: еду, игрушки, одеяла от Лолли. Она умела уговорить даже самых жадных бизнесменов раскошелиться на благое дело.
— Договорились, — кивнул я.
Роудс замолчала на мгновение, будто что-то обдумывая. Потом произнесла:
— Ты правда хороший брат. Знаешь это?
Ее слова резанули, будто каждый слог — это острое лезвие, впивающееся под кожу.
— Ро…
— Серьезно. В том, что случилось, не больше твоей вины, чем моей или Энсона.
Жжение в груди вернулось — сильнее, глубже.
— Я должен был это заметить.
— Никто не заметил. Но если ты продолжишь таскать эту вину, которая тебе не принадлежит, она тебя утопит.
Я слышал страх в ее голосе. И от этого становилось только хуже. Поэтому я сделал единственное, что мог — обнял ее.
— Люблю тебя, Ро-Ро. Даже несмотря на то, что сейчас ты воняешь как конский навоз.
Она рассмеялась — как я и надеялся. Этот ее смех, сам факт, что она жива и дышит, что Сайлас не одержал победу — пока этого должно было хватить.
5
Тея
Позднее дневное солнце палило с небес, и я позволяла ему согревать мою кожу, идя через заднюю часть участка. Вид бескрайнего леса никогда не надоедал. Я замедлила шаги, по-настоящему впитывая все вокруг.
Легкий аромат сосен был чуть другим, чем у всех сосен, что я когда-либо знала — что-то уникальное для Спэрроу-Фоллс. Как и это небесно-голубое небо с ватными облаками, плывущими мимо, и эта безмерная широта природы, заставляющая меня чувствовать себя такой крошечной.
Иногда я, конечно, ощущала одиночество, хотелось, чтобы кто-то действительно знал меня. Но мне чертовски повезло оказаться здесь, иметь этот дом.
В груди кольнуло от мысли, как бы мне хотелось, чтобы Никки увидела все это. Я отправляла ей пару полароидных снимков вместе с деньгами в одном из месяцев, но фото не передавали всей красоты этого места.
Я задрала лицо к небу, позволяя солнцу еще немного погреть мою кожу. Этого достаточно. У меня есть огород, книги, Лось. Я в безопасности. Хотеть большего — это уже жадность.
Вздохнув, я направилась к теплице. В Лос-Анджелесе я часто ходила на фермерские рынки в своем районе. Обожала придумывать рецепты из всего, что удавалось там найти. Но тогда я понятия не имела, сколько труда стоит за всем этим урожаем.
Теперь знала.
Уголки моих губ приподнялись, когда я увидела старую теплицу. Когда я только переехала, она сразу меня очаровала. Нижняя четверть каждой стены была из благородного состаренного дерева, а выше — чистое стекло.
Некоторые стекла были разбиты, но я нашла инструкции, поднапряглась и починила их. Гораздо сложнее оказалось научиться сохранять растения живыми. Я читала книги и статьи в библиотеке, проводила бесконечные эксперименты. Но спустя почти два года у меня уже все получалось.