Классическое начало разговора. «Закурить, копейки, семечки»…
Парень явно пытался казаться старше. Развернул плечи и расставил локти. А еще голос чуток ниже сделал. Но я безошибочно определил, что самому старшему из них едва ли девятнадцать стукнуло. Хоть и косят под тридцатилетних.
— Не курим! — спокойно ответил я.
Белкины, хлопая глазами, молча стояли поодаль. А потом, будто невзначай, придвинулись, встав слева от меня.
Я едва заметно порыскал глазами. Где-то рядышком должно было быть подкрепление. Так, по меньшей мере, обещал мне дядька Дорохина.
Но никакого подкрепления не было видно. Только где-то вдалеке какая-то бабуля выгуливала крохотную собачку. Но ни она, ни собачка на роль замаскированного опера явно не годились.
— Да не жмись ты, суворовец! — с деланным добродушием начал первый и будто невзначай подошел ближе. — Ну дай по сигаретке! Или тебе для пацанов жалко?
— Жалко у пчелки! — вдруг подал голос Тимошка. — Слышал?
Вот балабол! И кто его просил?
В том, что эти трое оказались тут не случайно, а по наводке, я не сомневался, равно как и в том, что «просто так» разойтись не получится. Они сто пудов знали, что я появлюсь у магазина фототехники в три часа. С котлетой наличности. Только опоздали чуток.
А еще гопники предполагали, что я буду один. Неспроста я «отказал» громким голосом и Михе, и Илюхе, когда они намыливались со мной в увал.
Да, сейчас, конечно, лучшие друзья мне бы не помешали. У них, в отличие от Белкиных, кое-какой опыт уличных драк уже имеется. Да не шуточных, а настоящих. И уж точно не стали бы лезть на рожон…
А после такой Тимошкиной реплики вечер сразу перестал быть томным. Как невовремя он встрял со своей репликой про пчелку!
— Слышь, ты! Мелкий! Чего борзый такой? — подал хриплый голос второй и с презрением поглядел на близнеца. — Давно по щам не получал?
— А ты, че, если длинный, самый умный? — продолжал упражняться в остроумии Тимошка. — Велика Федора, но дура!
Пацан явно не понимал, что роет себе яму своим языком. «Терки» с гопниками — это не подколы пацанов в училище. Тут и башку проломить могут.
Ну все, приплыли. Суши весла. Ща начнется!
Гопники переглянулись. С их лиц мигом исчезли блуждающие ухмылки.
Краешком глаза я заметил, как старший подмигнул второму и еле заметно указал на меня.
— «ТТ-шки»! — прошептал я. — Быстро помиритесь! Это приказ!
Долю секунды мальчишки еще думали.
А потом резко стиснули руки друг другу и, не сговариваясь, встали по обе стороны от меня.
Уф-ф! Ну хоть тут не стали кочевряжиться!
— Ха! — сказал самый старший из гопников, глядя на нас. — Смотрите-ка! «Три богатыря»! Картина Сурикова!
— Васнецова! — невозмутимо поправил его я.
— Шта? — глупо улыбнулся старший.
— Васнецов написал картину «Богатыри»! — пояснил я.
А сам смотрел то налево, то направо… Ну и где же обещанное дядькой Дорохина подкрепление?
Тимошка, уже понявший, что сболтнул лишнее, молчал. Только едва заметно улыбнулся брату. Впервые за много-много дней.
— А ты умный, оказывается! — осклабился старший из гопников. А потом продолжил: — Слушай, умный… Может, мы с тобой потрещим? Художников повспоминаем! А эти одинаковые, — он мотнул коротко стриженной головой, — пойдут, откуда взялись.
— Никуда мы не пойдем! — запротестовал было Тимур.
Но я живо пихнул его локтем в бок.
Братья Белкины явно пока еще не обучены мастерству ведения таких переговоров. Вот пусть и помалкивают в тряпочку. Старший из гопников неспроста хотел их «отпустить». Просто не счел нужным тратить на них время. И свидетелей лишних не хотел. В любое другое время гопота только рада была почесать кулаки о говорливые головы суворовцев. Но не сегодня.
Им нужен был я. Точнее то, что по легенде лежало у меня в кармане.
— Видите ли, парни! — пояснил я. — Нам сейчас разлучаться никак нельзя. Мне этих двоих в училище отконвоировать надо. Застукал в самоволке… Вот, так сказать, веду к товарищу майору на воспитательную беседу.
— Да что ты мелешь? — не сдержавшись, завелся было второй, самый длинный из компании. — Давай доста…
Но старший одним косым взглядом заставил его умолкнуть.
— Слышь, вояки! — сказал он, тоже теряя терпение. — Нам с вами тут лясы точить некогда. Давайте так: облегчаете все втроем карманы, получаете пендаля и чешете подобру-поздорову отседова! Устраивает такой расклад?
— Не! — спокойно покачал я головой. И коротко добавил: — Не устраивает.
Гопники подошли еще ближе. Я с быстротой молнии стянул с себя ремень и натянул на руку. Также поступили и братья Белкины.
— Слушай, Дрын! — сказал вдруг второй. — Может, ну их?
Старший пожевал губами, поморщился, а потом великодушно сказал:
— Ладно!
И, обратившись к нам, добавил:
— Считайте, что повезло вам, суслики! Айда, пацаны, пойдем по пивку бахнем!
И вся компания повернулась к нам спиной.
— Фу-ух! — выдохнул Тимошка, который до сей поры молчал, как рыба об лед. — А я уж думал!
— Правильно думал! — почти не разжимая губ, шепнул ему я. — Стой!
Обманка. Ее я тоже хорошо изучил.
Делаешь вид, что «отпускаешь» жертву, если она уж очень сильно начинает кочевряжиться. А потом, когда она уже булки расслабила, решила, что ей повезло и отвернулась — нападаешь со спины.
Так и случилось. Пройдя метра два-три, гопники обернулись и кинулись на нас.
Я мигом перехватил руку старшего и, крутанув, шмякнул его о землю хорошо отработанным приемом. А потом припечатал сверху своим же весом.
Тимошка тем временем тоже не растерялся. Хлестнул ремнем по морде второму, длинному. Тот поморгал, а потом взвыл, схватившись за глаз. А тут и Тимур подоспел — мигом сделал подкат.
Ну а третий…
А третий ничего не успел сделать.
На его запястьях защелкнулись наручники.
А потом «браслеты» получили и остальные двое.
Подоспело таки долгожданное «подкрепление». Хоть и поздновато.
* * *
— Молодца, Андрюх! — похвалил меня Витек Дорохин. — Молодца, что не струсил! И время потянул…
— Мы все молодцы! — поспешил я и посмотрел на Белкиных, которые с удовольствием сдували пенку с пива. — Тим с Тимуром тоже отлично отработали!
Начались долгожданные осенние каникулы. Мы с Витькой и братьями Белкиными выбрались таки в пивнушку. Я снова стал гражданским человеком, пусть и