Когда его голову озарила догадка природы происходящего с ним, трио синхронно присело и выставив ладони в его направлении ударило. Синхронно на кончиках их пальцев возникли небольшие огненные шарики, которые сорвавшись в полёт, слились в единое пламенное копьё.
Монтоку попытался увернуться, но та неуверенность, которая терзала его всё это время, отобрала драгоценные мгновения, поэтому пришлось резко уплотнить ауру и принять атаку на скрещенные руки.
В момент столкновения с защитой пламенное копьё взорвалось, и Великого Мастера будто из катапульты впечатало в каменную стену Колизея, по которой побежали энергетические трещины, видимо это была граница магического пространства.
Монтоку хотел было вернуться на арену, но тут же прилетело ещё одно копьё, что на этот раз разнесло на десятки метров вокруг все трибуны, оставив после себя Великого Мастера и ещё больше трещин.
Скрипнув от злости зубами, он резко сорвался вперёд. Вот только троица в чёрном его уже ждала. Они безмолвными статуями замерли на его пути, отчего Великий Мастер в последний миг сменил траекторию движения и остановился у другой стены, настороженно вглядываясь в своих противников.
— Какой догадливый малыш, — произнесли три голоса, будто один, и Монтоку был готов поставить всю свою силу на то, что лица у всех тоже сейчас скривились, причём одновременно и одинаково.
— Малыш? — хмыкнул Великий Мастер. — Когда я стал мастером, ещё даже деды ваших прадедов не родились.
— Как и все дети, — вновь произнесли трое как один, — слишком самодовольный. Но ничего, сейчас я тебя отшлёпаю, а потом отправлюсь во внешний мир, разбираться с остальными слабаками.
— Возможно и никакое не внушение, — пробормотал Монтоку, прежде чем встать в стойку.
Он уже очень давно этого не делал, всегда было достаточно лишь небольшой демонстрации силы. И если бы душа была в порядке, тогда бы он… Великий Мастер волевым усилием отогнал ненужные мысли. Он действительно давно не сражался в полную силу.
Отпустив свою силу, он с облегчением выдохнул. А вот барьер, ограждающий их от реального мира, начал трещать, и спустя секунду рассыпался на осколки.
— Ну, вот! — послышался возмущённый крик Павла.
Монтоку скосил взгляд на голос и замер. Эти… маги сидели за столом и пили чай с печеньками, пока он тут сражается с непонятным трёхглавым монстром. С другой стороны, маги всегда были такими, способ управления энергией не давал им мгновенной мощи, но зато дарил массу удобства. Чего только порталы стоят, что можно проложить с одного конца мира в другой.
— Силён, — послышался голос трёхглавого, и только сейчас Монтоку заметил, что говорил тот на общем языке, который существовал до катастрофы маны, и от которого пошли уже все остальные. Он не знал причин этого, да и не интересно это для того, чья жизнь состояла из сражений.
— Теперь твоя очередь, — улыбнулся он, несколько вызывающе. Он даже сам не понимал, почему так вёл себя с этим монстром. Сначала был необоснованный страх, сейчас вот — ребячество, а дальше что? Истерика и слёзы? Даже не смешно.
— Честь это то, что рождается в битве, — сказал трёхглавый, после чего они синхронно сняли шлемы.
И будто от этого движения по реальности пробежала волна такой силы, что даже Павел, до этого притворно жаловавшийся на судьбу злодейку и одного несдержанного японца, что поломал ему сначала барьер, а теперь примется и за все земли, нахмурился и замолк.
* * *
Это было реально неожиданно. Мало того, что они оказались триединым, причём, судя по всему, лишь дистанционно управляемыми марионетками, так ещё и количество энергии на голову превосходило мастерский уровень.
— Трое на одного, — я покачал головой. — Нехорошо.
— Он сам вызвался, — каркающе засмеялись азиаты, судя по всему — китайцы. — Великий Мастер решил, что три мастера лишь пыль под его стопами. Гордыня — верный путь в могилу, — последнее они сказали по-стариковски, словно ребёнка малого отчитывали.
А ещё они говорили на общем. На том языке, что когда-то давно описывал весь этот мир.
— Тогда, — я щёлкнул пальцами и пространство потекло, будто свечка от жара. Мгновение и мы оказались за несколько десятков километров от моих земель.
— Фокусы, — хором фыркнули трое. — Но слабакам только на них и уповать.
Я вздохнул и мысленно проверил несколько самых удачных артефактов антимагии в своем карманном измерении.
Хрустнув шеей, как иногда делал перед особо сложными сражениями, я воскликнул:
— Отвлекайте его, мне нужно время!
Монтоку не надо было говорить, он и так был готов. А Ренато за мгновение ока обрядился в сияющие рыцарские доспехи, на вид тяжёлые и неудобные, а в каждой руке возникло по цвайхандеру. Это такой длиннющий и тяжеленный меч, и каким образом он будет ими двумя управлять, я не понимал, но, как говорится, была бы мана, а к делу мы её всегда пристроим.
— Слабаки! — высокомерно бросил триединый и каждое из его тел рвануло навстречу своему противнику.
Даже так… То есть он не только умеет магией пользоваться, а то чудовищное огненное копьё, что дважды на щит принял Монтоку, ничем иным не могло быть, так ещё и он способен в боевой обстановке разделять своё сознание на три потока!
Видимо мы столкнулись с кем-то старым и могущественным, вот только, какого он забыл здесь? Сорвать переговоры? Серьёзно?
Мысли молнией пронеслись в голове, перед тем как третья марионетка врубилась в тягучую полупрозрачную пленку защиты, что выставил Маркус.
— Ты не пройдешь! — прорычал Повелитель Боли и Страданий и даже ногой топнул отчего по реальности пробежала полупрозрачная алая волна.
Я же полностью погрузился в создание заклинания, активируя всё больше магических маяков. Я не мог видеть, но чувствовал, что над моим домом появился символ эгрегора, как и над церковью, вместе с песнопениями. Видимо сегодня служба, и верующие решили поддержать своего бога.
Я водил руками перед собой, вплетая в магический узор всё больше Слов, а в это время мои союзники превозмогали.
Монтоку на пределах своих сил сражался, то и дело пропуская удары, Маркус внедрил в свой упругий щит свойство паутины, и теперь удерживал Великого Мастера, но не слишком успешно, тот постепенно продвигался, вручную отдирая от себя магическую липкую дрянь. И судя по вздувшимся венам и общему покраснению лица, Маркус скоро выдохнется.
Итальянец же удивил. Он Повелитель из так называемой новой или свежей крови, что родились уже после катастрофы. Он крутил своими гигантскими мечами, будто мельница. При этом, когда марионетка попыталась