— Вы ведь профессор Краснов, верно? — уточнил незнакомец.
— Само собой, — инстинктивно кивнул Виктор Иванович. — А вы простите кто? С кем имею честь, как говорят в таких случаях?
— Мое имя вам ничего не скажет. Впрочем, вы правы, куда подевалась моя вежливость. Первуш Остромысл.
— Как-как? — профессор едва подавил внезапный смешок. — Простите, я наверное ослышался.
— Не думаю. Я произнес его достаточно громко и четко. Остромысл. Не Крысыл, Осыл или Ромысл. И не стоит удивляться, в мою бытность подобные имена были, если можно так выразиться, в моде. Особенно если ребенок проявляет излишнюю пытливость в познание мира.
— В вашу бытность? — задумчиво повторил Виктор Иванович.
Мужчина кивнул.
— Но я все-таки хотел вернуться к интересующей меня теме.
— Я весь во внимании.
— В девяносто восьмом году вы опубликовали одну очень интересную статью. Название точно не скажу, а вот содержание весьма примечательное: воскрешение людей и их возращение в родные семьи.
— Да, что-то такое припоминаю, — сказал профессор, отстранившись к автобусу. Ему ужасно не понравился этот вежливый, но в тоже время, назойливый тип. — Простите, дело в том, что я сейчас на работе. Провожу ночную экскурсию… А знаете, что… приходите ко мне на кафедру, завтра, после четырех. Я дам вам свой номер и вы наберете мне. И тогда мы поговорим более предметно обо всех моих научных изысканиях. — Нервно теребя найденный в кармане клочок бумаги, профессор принялся выводить на нем цифры.
Но мужчина лишь слегка улыбнулся и покачал головой:
— В этом нет необходимости. Мы поговорим здесь и сейчас, а за экскурсию не беспокойтесь — вопрос решаемый. Нас выручит мой коллега. Уверен, он прекрасно справится с вашей ролью, никто и не заметит подмены.
Не успел профессор что-либо возразить, а здоровый детина уже запрыгнул в автобус, заслонив собой водителя.
— Позвольте, но как же так?.. — растерялся лектор.
Мужчина еще раз улыбнулся. На этот раз как-то фальшиво, и подхватив профессора под руку, потянул за собой.
— Думаю, часа нам вполне хватит.
Когда автобус, ревя дизельным мотором, исчез за поворотом, оцепенение сменил праведный гнев.
— Да кто вы такой⁈ Что вы себе позволяете! — возмутился профессор.
— А об этом я расскажу вам по дороге. Время дорого, мой уважаемый осведомитель.
04 июля 2018. 00.10
Неподалеку от Патриарших
Малый Козихинский переулок
Потеряв бдительность — жди беды
Остромысл продолжал придерживать профессора за локоток — ненавязчиво и можно сказать, осторожно. Но это была лишь видимость. Стоило Виктор Ивановичу слегка отстраниться, как толстые пальцы сжимали его руку в тиски и возвращали обратно на свое место.
Разговор начался не сразу: они немного покружили по ночным пустынным улицам, а когда совершенно внезапно начался дождь, мужчина раскрыл свой огромный зонт-трость, и осторожно поинтересовался:
— Скажите, что вы думаете о нашем существовании?
— В каком смысле? — словно плохой студент вопросом на вопрос ответил профессор.
— В смысле — что нас ждет после смерти? — пояснил мужчина. Голос его прозвучал как-то сдержано и устало, словно ему надоело в сотый раз повторять одно и тоже.
— Ах вот вы о чем, — дернул головой профессор. — Ну, на этот счет существует множество теорий. Одни утверждают, что никакой жизни после смерти не существуют, другие — верят, что нас ожидают райские кущи. Вариантов много, а вот какой верный не знает никто.
Остромысл недовольно поморщился.
— Допустим. А какой ваш взгляд на эту величайшую тайну человечества?
Дождь мирно барабанил по грубому материалу зонта, успокаивая и настраивая на философскую беседу. Но Виктор Иванович, в эпоху советского режима, слишком часто получал нагоняй за свои смелые взгляды, поэтому откровенничать с незнакомцем не торопился.
— Хочу заметить, вы задаете весьма опасные вопросы.
— Правда, и в чем же опасность? — удивился собеседник. — Насколько мне известно, наука сейчас едва ли не каждый второй стремится постичь кто и зачем нас создал. А жечь на костре за ересь перестали уже лет так триста.
— Если быть точным, то последняя казнь в России состоялась 29 ноября 1714 года на Лобном месте. Что удивительно, в Европе последний приговор был приведен в исполнение в 1804. И кто из нас цивилизованнее? Простите, дурная привычка, — тут же осекся профессор.
— Ничего страшного. Это было познавательно, — снисходительно ответил Остромысл. — Но постарайтесь впредь не отвлекаться от основной темы. К сожалению, я слишком сильно ограничен по времени, — и дождавшись согласия, продолжил: — Так почему вы прервали исследование? Что послужило причиной? Неужели страх за собственную жизнь?
Виктор Иванович протяжно вздохнул:
Знаете, во времена рассвета нашей нерушимой империи я пережил слишком многое: и угрозы, и гонения, моральные и физические издевательства. Все вышеперечисленное можно вытерпеть. По крайне мере, во имя науки. Но потом началось невероятно, вы когда-нибудь сталкивались с чем-то что не в силах воспринять человеческий мозг?..
— Думаю, вопрос с защитой мы как-нибудь решим.
Резко остановившись, профессор почувствовал, как собеседник ослабил хватку. Внимательный взгляд коснулся Остромысла.
— Ответьте, кто вы такой? В противном случае, я не намерен продолжать наш престранный разговор.
Задумчиво кивнув, мужчина свободной рукой потер красные от усталости глаза. Складывалось впечатление, что он пытается подобрать нужный ответ, — тот который был бы понятен собеседнику и не вызывал новой волны недоверия.
— Скажем так: я возглавляю одну весьма влиятельную корпорацию занимающуюся изучением тайн мирозданья. Не слишком пафосно? — Такое объяснение как не странно удовлетворило профессора. — Не так давно, к нам попала ваша научная монография ' Вернувшиеся с того света'. Мы внимательно изучили ее. Подняли исторические архивы и пришли к выводу, что подобные случаи действительно имеют место быть.
— Вот как! — Виктор Иванович нахмурился. — И могу я поинтересоваться, как вам это удалось? Неужели экспериментальным методом? Вскрыли могилу, а там пусто.
— Не нужно ерничать, — предупредил Остромысл. — Вы получите все необходимую информацию, но для начала необходимо урегулировать кое-какие юридические тонкости. Например, договор о сотрудничестве. И тогда мы сможем более детально обсудить, что из вашей работы нашло реальное подтверждение, а что нет… Знания нынче стоят слишком дорого… Но поверьте — оно того стоит.
Профессор замедлил шаг. Если в начале разговора он немного опасался незнакомца, то сейчас слегка осмелев, принял происходящее за некий розыгрыш. Ну не могла частная организация просто так, на основании какой-то монографии, вбухать миллионы в