А когда пришло время прощаться с Анной Игоревной, мы обнаружили, что наша малышка уже сладко спит в одном из мягких кресел, расставленных по периметру.
– Кажется, сегодня нам придётся обойтись без похода в ресторан, – осторожно вынося на руках дочку из зала, произнёс Тёма.
– Ну и ладно, у нас теперь вся жизнь впереди, ещё успеем отпраздновать, – с улыбкой ответила я, ловя на себе ласковый взгляд любимого.
– Но ужин мы всё-таки себе закажем, – подмигнул Тёма. – Не хочу, чтобы ты сегодня стояла у плиты, у меня на тебя совсем другие планы.
– М-м, звучит интригующе, – шепнула я. – Кажется, мне уже начинает нравиться быть замужней женщиной.
Глава 30
Народная мудрость гласит, что утро добрым не бывает. Не знаю, как у других, но у меня сегодня оно было самое лучшее. Возможно, этому поспособствовал вкусный ужин, а может, чудесная ночь после него. Так или иначе, но чувствовала я себя прекрасно.
Подниматься с постели не хотелось совершенно, но совесть напоминала о том, что в доме голодные мужчина и ребёнок, поэтому пора бы вспомнить о своих обязанностях и приготовить для них завтрак. Ну, и для себя заодно.
Примятая подушка, лежавшая рядом, ещё хранила аромат Артёма, и щёки тут же вспыхнули от промелькнувших воспоминаний о том, что происходило на этой самой кровати ночью, когда я таяла в объятиях Рокотова.
Мы изменились за эти годы оба. Одно оставалось неизменным – наша любовь, хранимая всё это время глубоко в подсознании. Но стоило дать ей шанс, как она вспыхнула с новой силой, даря нам своё тепло и уверенность в будущем.
Страшно даже представить, что было бы, если бы я заупрямилась и не позволила Артёму объясниться, оттолкнула бы его, поддавшись обиде и страху, что он снова причинит мне душевную боль. Но я справилась. Мы справились! Назло всем недоброжелателям.
Стук сковородки о газовую плиту выдернул меня из размышлений. Накинув халат, я вышла из спальни, прислушиваясь к звукам, раздающимся из кухни.
– А мама не так делает яичницу, – шептала моя малышка.
– И это здорово. Теперь у нас будет целых два блюда на завтрак – яичница от мамы и яичница от папы.
– А потом и от меня, когда научусь готовить, – фыркнула дочка.
– А давай, ты научишься делать ну… Не знаю. Омлет, например, или блинчики? – рассмеялся Артём. – Для разнообразия.
– Ох уж эти мужчины, – ворчливо процитировала она любимую фразу нашей соседки, копируя её интонацию, – вечно они чем-то недовольны.
– Алин, тебе точно пять лет? – посмеиваясь, уточнил Рокотов.
– Точно, – вздохнула она, – влемя летит неумолимо.
– Моя ж ты умница. Не переживай, у тебя впереди ещё целая жизнь, долгая и счастливая.
– А ты от нас точно не уйдёшь? – внезапно спросила малышка, и я замерла возле двери, забыв как дышать.
– Точно. Вы с мамой – моя семья. Долгожданная и выстраданная. Я теперь за вами и в огонь, и в воду, и на край света, если понадобится.
– Не надо в огонь и в воду, плосто живи с нами, – тихо попросила кроха, и сердце болезненно сжалось в груди.
– Договорились, – откликнулся Артём.
Сколько же Алине пришлось пережить за её короткую жизнь, что она размышляет, как взрослая? А я ведь была уверена, что дочка счастлива в нашем маленьком мирке, что она ни в чём не нуждается. Оказалось, что кроме игрушек и вкусняшек моей малышке был нужен отец. И как бы я ни старалась его заменить – это не в моих силах.
От аромата яичницы и кофе призывно заурчало в животе, выдавая моё местонахождение. Пришлось выходить из засады. А так хотелось послушать ещё. Ведь именно в такие моменты раскрывается истинная сущность человека, когда он не знает, что за ним наблюдают.
– О, вот и наша мама проснулась, – с улыбкой встретил меня Артём, подходя ближе и оставляя лёгкий поцелуй на губах. – Доброе утро, милая.
– Доброе утро, – улыбнулась в ответ.
– А мы тут завтлак готовим, – уведомила меня малышка, старательно раскладывая салфетки на столе. – Яичницу от папы. Я помогала перемешивать яички.
– О, думаю, это будет замечательное блюдо, ведь вы приготовили его вместе.
– Мы очень старались, – подмигнул Рокотов. – Силы для нового дня нам понадобятся.
– Не передумал вести дочку в садик? – тихо уточнила я, чтобы Алина не слышала.
– И пропустить такое веселье? Вот уж точно нет, – фыркнул Артём.
– Ты что-то задумал? – тут же насторожилась я.
– Маленькую шалость, не переживай, – шепнул он мне на ухо, нежно прикусив мочку, отчего все мысли тут же вылетели из головы.
О чём мы там говорили? Ах, да.
– Надеюсь, после этой шалости мне не придётся забирать тебя из полиции?
– Волнуешься? – тихо рассмеялся он.
– Конечно, – уперев руки в бока, шутя проворчала я. – У меня, вообще-то, медовый месяц, и присутствие мужа в этот чудный период моей жизни – обязательно. Впрочем, как и в любой другой со вчерашнего вечера.
– М-м-м, мне нравится направление твоих мыслей. Продолжай в том же духе.
– Ну мы завтлакать-то будем или как? – напомнила о себе дочка. – Лебёнок вообще-то голодный.
– Будем, конечно, – чмокнув меня в нос, Тёма повернулся к нашей крохе и подхватил её на руки. – Сразу после того, как ты скажешь слово правильно. Ну-ка, повтори «завтр-ракать».
– Как маленькие, честное слово, – вздохнув, закатила глаза малышка и, на мгновение задумавшись, чётко произнесла: – Завтр-ракать.
– Отлично, – похвалил её Рокотов, – выбирай себе самый красивый кусочек, я положу его тебе на тарелку.
Смотреть на папу с дочкой было одно удовольствие, грудь распирало от ощущения безмерного счастья, а на душе становилось тепло и светло от одной только мысли, что это – моя семья.
Время за завтраком пролетело незаметно. И Артёму с Алиной уже нужно было выезжать, чтобы вовремя успеть в детский сад. Но чем дольше я об этом думала, тем меньше хотелось отпускать их одних. Правда, когда упомянула об этом, мне ясно дали понять, что сегодня решать проблемы будет папа, а мама должна терпеливо ждать его возвращения дома.
Но легче мне от этого точно не стало.
Прислонившись спиной к калитке и глядя на отъезжавшую машину, я мысленно выстраивала список дел, которыми могла бы себя занять, чтобы не сойти с ума от переживаний. Ведь Артём точно что-то задумал. Знать бы ещё что именно.