***
Норд
– Регенерацию взял с собой? А сыворотку? На всякий пожарный? – с какой-то тревогой в голосе спросил меня Лэн, когда мы переправились на канатке и взяли у пропускного пункта полигона новый джип.
– Да, пару ампул, – мрачно ответил я, протягивая дежурному магнитную карту с персональными данными. – Хотя, как будто нас это спасёт…
Доехали. Мы припарковались у одного из зданий и, выйдя из внедорожника, подошли друг к другу.
– Пойду найду Тома, – со скрежетом в зубах при имени командующего разведкой предложил Лэн, на что я без вопросов только кивнул и обратился к своей мини-команде:
– Ждите здесь и не разбредайтесь, как бараны без пастуха.
Крис многозначительно хмыкнул, и я почувствовал его провожающий взгляд в спину, пока шёл до серого массива здания непонятного назначения.
– Где найти Уиллсона? – обратился я к бойцу, стоявшему возле двери.
Через капитана я планировал выйти на Грейс. Звонить не собирался, делая ставку на эффект неожиданности. Пусть обрадуется сюрпризу. Да и мне хотелось увидеть её ещё раз, перед дурацкой «рулеткой», которую сам же и организовал.
И взять обещание. Обещание ждать…
Подсказали подняться на второй этаж, я тут же последовал туда и вскоре нашёл Уиллсона, который только-только выходил из столовой, кажется.
– А, командор, сэр. Доброе утро. Собираетесь на «рулетку»? Не передумали? – бодро поздоровался со мной капитан.
– Не передумал. Приветствую, Уиллсон. Не подскажешь, где может быть Грейс? – сощурив глаза, я не стал ходить вокруг да около и спросил напрямую.
Уиллсон напряг лоб, прикидывая варианты и, почесав гладко выбритый подбородок, сказал:
– Хм. В такое время она либо на дежурстве, что маловероятно сегодня, так как Грейс едет с вами на корабль. Либо в тренировочной. В столовой я её не видел, наверное, ещё не отошла…
От полученной информации закололо виски.
Что, блять?
В смысле, едет на корабль?
Еле-еле сдержав нарастающее во мне напряжение и понимая, что командир здесь не при чём, я тихо процедил:
– Прости, не отошла от чего? – в тот миг было всё равно, что там себе подумает Уиллсон о природе моих вопросов, да и своего отношения к Грейс я больше нигде и ни от кого не скрывал.
Он и так наверняка знает.
– Ким вчера написала, сэр, что Грейс отравилась и решила отлежаться, – спокойно ответил Уиллсон, тактично игнорируя мою взволнованность. – У нас должна была быть тренировка, но я её отменил.
Что за?..
Вот как, значит.
То есть, Грейс, по-твоему отравиться и писать мне, что в порядке — одно и то же?
Во мне кипящей пеной поднималась дикая злость…
Дурная девчонка.
Солгала мне, блять. Солгала. Снова, и это уже не мелочь. Еще и собирается на «рулетку»!
Ничему тебя жизнь не учит, Тихоня.
– Понятно, – осипнув от охватившей ярости, пробормотал я. – Не подскажешь, где находится эта ваша тренировочная?
Через минут пять нашёл нужное мне здание и размашистым шагом вошёл туда. Без труда обнаружив дверь зала, я с тихим рыком распахнул её и на мгновения замер, не в силах отвести глаз от представшей картины.
Из головы тут же вылетели все негативные эмоции. Ненадолго.
Твою мать.
Как же чертовски красива…
Затаив дыхание, как какой-то пятнадцатилетний мальчишка, впервые увидевший голую девушку, я осторожно приблизился к перилам площадки, впитывая в сетчатку глаз каждое движение.
Каждое движение Грейс.
Она была одна, в центре освещенного ринга, где тут и там возникали движущиеся мишени разного размера.
Грейс была… с завязанными глазами – я тяжело сглотнул. Уж слишком неуместные и пошлые ассоциации её облик вызвал в голове.
Я впервые видел её не в полностью закрытой форме… Не считая того платья на церемонии. Блядски элегантного платья…
Сейчас она была в облегающем чёрном то ли жилете, то ли топе, который слегка сдавливал и обрисовывал линии молочного цвета груди. В обтягивающих чёрных брюках, рельефно выделявших её стройные ноги и такую округлую задницу – как выдержать наблюдать за всем этим…
Чертовски опасная, с этими призывно блестевшими клинками, в обмотанных бинтами нежных руках. Я бы не хотел оказаться сейчас у неё на пути.
Блять.
Как же она грациозно двигалась…
Даже издалека я видел, как плоский живот равномерно вздымается и опускается в моменте того или иного выпада оружием. Как Грейс дышит с приоткрытым ртом через чуть влажные губы.
Укусить бы их до крови. Прямо сейчас. И наказать за очередную ложь.
Чётко поворачивается всем корпусом, но не торопится.
Прислушивается, обдумывает, только потом заносит смертельный удар в ту или другую мишень. Идеально попадает.
Я подметил, что у неё охренительно красивые предплечья и плечи, покрытые испариной – с лёгким, наработанным за эти годы тренировок рельефом мышц. Я-то помню её совсем хилой на подготовке. Помню ее худой и хрупкой, когда на ринге когда-то ударил её…
В зале раздавались тихие, короткие вздохи при новых движениях. Она ловко перекрутила клинки в ладонях, вызвав во мне экстаз и дикое восхищение, и с завязанными тканью глазами попала в возникшую из ниоткуда перед ней цель.
Пора признать. Признать, что в обращении с ножами ей нет равных.
Грейс парила в самом настоящем танце смерти.
Я и не заметил, как медленно и неслышно стал подходить к ней, спустившись с площадки на пару ступеней. Как и не заметил того, что в области паха стало тесно и неудобно.
Найдя скамейку, я бесшумно опустился на неё, не сводя глаз с этой с ума сводящей девушки. Моей женщины.
На долю секунды Грейс замерла, шумно втягивая воздух, но тут же продолжила свою необычную тренировку.
Я расположился поудобнее, стараясь не издавать ни звука, и, закусив губы, смотрел на неё собственническим взглядом, забыв о злости напрочь. Забыв о цели визита и о «рулетке».
Вот так, малышка.
Двигайся.
Делаешь ты это просто неповторимо.
Как сдержать себя в руках. Как не подойти к тебе и не сорвать тренировку…
И тут я впервые понял, что означает терять голову и бдительность из-за женщины – Грейс вдруг резко развернулась ко мне в миг, когда я ожидал этого меньше всего и, не снимая повязку, с непревзойденной меткостью и со всей силы швырнула один из клинков.
Я не удержался от тихого «блять!», когда он пригвоздил мою куртку к стене, воткнувшись чуть выше плеча. Быстро оценив ситуацию, я перевёл свой охренеть какой ошарашенный взгляд на Грейс.
Она, тяжело дыша, медленно стянула ткань с глаз.
Очень надеюсь, что промазала намеренно…
– Тебя выдал твой запах… Лимон. И эвкалипт, кажется… – её красивый голос дрожал.
Я же всё не понимал, чем заслужил такое «приветствие». Грейс не торопилась подходить ко мне, и