Али заламывает руки.
— Знаю.
Без Камиллы… Лед может умереть раньше времени…
Я провожу рукой по лицу. Ладно. Хватит бояться. Пришло время собирать урожай Камиллы.
— Я поговорю с ней. Помогу ей вспомнить. — однажды воспоминания Али тоже был закрыты. Охотники делились историями о ее прошлом, и она все вспомнила. — Камилла у нас в долгу. Конкретно передо мной, но в основном перед Льдом. Она вспомнит. Она будет охранять его двадцать четыре часа в сутки, пока… на настанет конец. — ее конец. И я не буду переживать из-за этого. Не буду!
Сначала Лед, а потом все остальные.
— Кэт, — начинает Али.
— Мы не можем позволить ему умереть, — говорю я, отчаянно надеясь, что она согласится. — Просто не можем.
— Если она узнает правду, то не станет его охранять. Не важно, сколько она нам должна.
— Тогда мы ей не скажем. Мы никому не скажем.
То, что я предлагаю, противоречит правилам зоны ожидания. Мы не должны ценить одну жизнь больше, чем другую. Для судьи мы все бесценны. Мне не нужно об этом говорить. Благодаря тому, что подключена к высшему сознанию, я чувствую правду всем своим существом.
Если я устрою это — использую время, проведенное со Льдом, чтобы спасти ему жизнь, а не изменить его точку зрения, — меня отправят в последнюю зону, и я никогда больше не смогу помочь своим друзьям. И да, судья уже знает, о чем я думаю, потому что у нас коллективный разум.
Большое спасибо, высшее сознание! Я в долгу перед тобой не останусь.
Но. Всегда есть «но». Он меня не остановит. У нас есть свобода воли, и намерения ничего не значат без подкрепляющих их действий.
Неважно. Я должна это сделать. Если Лед умрет, мне все равно некому будет помочь. Эмма и Хелен присмотрят за Али.
— Мы не можем подписать Камилле смертный приговор, — говорит Али. — Мы будем лицемерами, если поступим так, как она поступила с нами. За что мы ее наказали.
И снова мне все равно. Я пристально смотрю на Али с такой силой, какой никогда раньше не проявляла.
— Сможешь ли ты смириться со смертью Льда, когда у тебя была возможность спасти его? Сможет ли Коул смириться с этим? — я манипулирую ею. Я знаю это. И ненавижу это. Но не отступлю.
Она опускает голову.
— Нет.
— Тогда мы сделаем это. Это значит, что ты никому не расскажешь о смерти Камиллы, даже Коулу. — ее парню, любви всей ее жизни. — Это останется между нами. Обещай мне.
Али никогда не лжет. Мне всегда это в ней нравилось, потому что это значит, что, независимо от обстоятельств, я могу ей доверять. То, о чем я прошу, нет, требую от нее, не является ложью, но и честностью это тоже не назовешь.
— Обещай мне, — настаиваю я. — Ради Льда. Ради Коула.
— Обещаю, — шепчет она.
Хорошо. Это хорошо.
— Я уговорю Камиллу остаться со Льдом, а Льда — с Камиллой.
— Как? Лед ненавидит ее до глубины души.
— Это правда, но он все еще любит меня. Он сделает все, что я попрошу. — может быть. Возможно. Дерьмо! В его нынешнем состоянии я не знаю, что он сделает или скажет. Я никогда не видела его таким.
Раздается стук в дверь.
— Аллигатор? — Коул Холланд пришел к своей девушке. Эти двое не могут вынести долгой разлуки.
Когда-то я могла бы сказать то же самое о нас со Льдом.
— Секундочку. Я переодеваюсь. — она снимает рубашку, хоть та чистая. Видите? Она отказывается лгать.
Коул смеется, и от этого хриплого звука по моей коже разливается тепло. О, вау, если такова моя реакция, то держу пари, что Али тает.
— Ты грязная? Тебе нужно принять душ? — говорит он. — Я могу тебе помочь.
— Он только испачкает тебя еще сильнее, — говорю я и шевелю бровями. На мою попытку пошутить она хмурится. Я вздыхаю. — Если есть способ спасти и Камиллу, я найду его. А пока что Лед — это все, что имеет значение. Хорошо?
Она сдержанно кивает.
Преисполненная решимости сделать то, что нужно, я представляю Камиллу…
Глава 3
Я появляюсь в старом парке аттракционов. Моя цель сидит на подставке карусели и смотрит, как солнце садится за горизонт. Я ожидаю почувствовать неприязнь. Или отвращение. Что угодно! Благодаря связи с зоной ожидания я испытываю лишь очередную порцию жалости.
Эта девушка одинока. У нее никого нет.
Я изучаю Камиллу. Ее светлые волосы спутанными прядями обрамляют тонкие, женственные черты лица. В ее черных как смоль бровях два серебряных колечка, придающих ей сходство с панк-рокером.
Но… ее глаза напоминают мне мед, приготовленный пчелами. Цвет фантастический, но сами радужки тусклые и наполнены грустью. На ее руках много татуировок, все изображения черно-белые. Ну, во всяком случае те, которые я вижу.
Она красива, но явно несчастна. Ее плечи сгорблены, она похудела, что выглядит лишним. Камилла выглядит хрупкой, словно может разбиться при следующем порыве ветра. Щеки испачканы грязью, а одежда порвана. Она бездомная?
Камилла — классический пример того, как пожинают то, что сеют. Она посеяла смерть и потеряла жизнь, которую знала и любила.
Это та девушка, которая собирается спасти моего Льда? Но как? Почему она? Моя уверенность слабеет.
Мне нужно заявить о себе, но без разрешения суда я не могу к ней явиться. Она не увидит и не услышит меня.
Как я сделаю то, что обещала Али?
Я прослеживаю за взглядом Камиллы. Солнце исчезает с неба, позволяя луне засиять новой жизнью. Официально наступила ночь. Фонари заливают тротуары золотистым светом.
Я чуть не выпрыгиваю из кожи от волнения и страха. Хорошие новости: на небе появилось кроличье облачко, а это значит, что Хелен и Эмма выиграли свое дело. Плохие новости: сегодня ночью появятся зомби.
Мне нужно связаться с Камиллой. Или к ней уже начинает возвращаться память? Помнит ли она значение облака?
Когда я делаю шаг к ней, она вскакивает на ноги с кинжалом в руке. Ух ты! Ее рефлексы поразительно быстры. Видит ли она меня? Камилла осматривается: сломанное колесо обозрения, пустая закусочная и контактный зоопарк без животных. Ее взгляд скользит по мне, и я замираю от разочарования.
Она остается напряженной, как резинка, которая вот-вот лопнет, и спрашивает:
— Кто здесь?
Так… она чувствует меня?
В ее голосе слышится хрипотца оператора, занимающегося сексом по телефону, и сила воина. Я впечатлена. Это