Не то чтобы я верю, что их можно «спасти».
Коул медленно наклоняет голову.
— Ты с Камиллой делайте то, что должны, — говорит он Льду. А затем поворачивается к Али: — Гэвин, Жаклин и я спасем столько, сколько сможем. Ты измотана Аллигатор, так что тебе лучше подождать в стороне. И не смей мне перечить.
Проходит минута, потом другая, и я подозреваю, что она держится изо всех сил, пытаясь придумать другой план.
Наконец, у нее вырывается всхлип.
— Готовы?
— Давай.
Как только она опускает руки, орда падает на землю. Но они недолго остаются лежать, вскочив на ноги, набрасываются на Коула, Гэвина и Жаклин, которые заслонили собой Али.
Я ошеломленно наблюдаю за тем, как троица просто стоит на месте, позволяя многочисленным тварям использовать их в качестве ужина. По меньшей мере восемь пар пожелтевших зубов вонзаются в шею… плечи… руки и ноги Коула. Его сейчас разорвут на части.
Как по команде, Али двигается вперед, спотыкаясь и плача… но не пытается избежать укусов.
Я видела достаточно, но желание убивать, делать то, для чего я была рождена, слишком сильно, чтобы его игнорировать. Я бросаюсь вперед. Или пытаюсь. Лед хватает меня за талию, удерживая на месте.
— Еще рано.
— Мы должны им помочь. — почему он этого не видит? — Отпусти меня или я… я…
Мои глаза расширяются, когда один за другим зомби начинают отшатываться от охотников. Мягкий свет фар наших машин питается от специальной батареи и освещает то, что происходит дальше, позволяя наблюдать, как серый оттенок покидает их кожу, а красный цвет исчезает из глаз. Когда трансформация завершена, все признаки гниения исчезают, а настоящие человеческие души взмывают в воздух, как воздушные шары, поднимаясь все выше и выше, прежде чем исчезнуть во тьме.
Я сбита с толку, поскольку процесс повторяется… и повторяется.
— Как… — начинаю я. Только не знаю, что спросить. Охотники действительно спасают зомби… Коул употребил это слово буквально… и делают это, не заражаясь токсином и не нуждаясь в противоядии.
Коул вытягивает руки, предлагая их в качестве закуски следующей очереди голодных извергов, рвущихся вперед.
— Не думаю, что охотники смогут выдержать больше, — говорит Лед. — Прорвись вперед и заставь зомби отступить. — не успевает он отдать приказ, как уже несется вперед, стреляя в затылок каждому проходящему мимо существу. Нежить падает как мухи.
Я выхожу из оцепенения и следую за ним по пятам, нанося удары по любым зубам и рукам, направленным в его сторону. По пути волоски у меня на затылке встают дыбом, и я напрягаюсь. За мной снова наблюдают, я знаю это, но не могу остановиться, чтобы оглянуться.
Мы без единой царапины оказываемся перед истребителями, но я вижу, как сзади на нас надвигаются зомби, и продолжаю двигаться, встречая новоприбывших. Я наношу удары, бью локтями и ногами, постоянно пригибаясь, чтобы мне не вцепились пальцами в волосы, и отпрыгивая в сторону, чтобы меня не схватили за лодыжки.
— Гэвин, — зовет Коул. — Машина!
Они уезжают? Да, наверное, это к лучшему. Они, должно быть, ослабли, как новорожденные. Это заставляет меня сражаться только сильнее. Отступление не по моей части. Через несколько минут раздается звук визжащих шин, а затем дальние фары светят в упор. Зомби отступают назад, чтобы не обжечься светом, а я вдруг остаюсь без противника.
Тяжело дыша, я оглядываюсь. Орда отступила от охотников. Али и Жаклин лежат на земле и стонут от боли, израненные больше остальных. Видимо, они были вкуснее.
«Девчонки сделаны из сахара, специй и всего приятного. Парни сделаны из змей, улиток и хвостов гремучников».
В моей голове звучит детская песенка, пока Коул, Гэвин и Лед разводят руками. В конце концов, группа не покидала корабль. И теперь я снова испытываю благоговейный трепет, когда пламя, охватившее Коула и Гэвина, добралось до их плеч… поправка, до самых грудных клеток.
Все трое парней приседают рядом с девчонками и кладут одну руку на грудь одной из них, а другую — на грудь другой. Девчонки загораются и кричат, бьются и пытаются вырваться, но в конце концов успокаиваются, их раны затягиваются прямо на глазах.
— Извини, дружище, но тебе это нужно, согласен ты или нет, — говорит Коул и прижимает ладонь к груди Льда.
Лед хрипит и отступает назад, быстро разрывая контакт.
— Эй, — кричу я, подбегая к нему. — Ты не имеешь права прикасаться к нему без его разрешения.
— Это не твое дело, — огрызается Коул. — Не вмешивайся.
Я открываю рот, чтобы ответить…
— Не вмешивайся, — повторяет Лед. С меньшим пылом, но все же. Упрек есть упрек.
Парни!
Я отворачиваюсь, но волосы у меня на затылке встают дыбом, и я замечаю девушку, стоящую рядом с надгробием. Ее лицо скрыто в тени, но я вижу, что ее волосы доходят до талии, туда, куда падает свет. Пряди такие черные, что кажутся синими. Она гражданская?
Когда я делаю шаг к ней, она отшатывается назад. Если она меня видит, значит, не гражданская. Один из новобранцев Коула, пришедший понаблюдать за битвой? Чтобы учиться?
— Эй, — окликаю я, и она убегает. Нет. Не новобранец. Я бросаюсь в погоню. «Анима» не была бы настолько глупа, чтобы послать кого-то наблюдать за нами так открыто. Верно?
Верно, потому что «Анимы» больше не существует. Интересно, сколько лет мне придется напоминать себе об этом факте, прежде чем он станет реальностью.
Возможно, девушка была свидетелем драки, но не понимает, что является охотником. Может, она испугалась. А может, она шпионка из лагеря брата, потому что Ривер все еще заботится обо мне и хочет знать, что со мной все в порядке.
Тоска по дому едва не разрывает меня на две части.
Зомби встает на моем пути, и я уворачиваюсь, нанося ему удар кинжалом в глаз и проносясь мимо. Только тогда я понимаю, что ушла от света. Мое сердцебиение учащается. Неужели это ловушка?
Справа от меня мелькает тень, и я останавливаюсь, поворачиваясь. Острое жало впивается мне в шею… в руку… снова в шею. Определенно ловушка!
Головокружение почти сбивает меня с ног, когда я вытаскиваю три дротика из своей кожи. Так, так. Две мои теории теперь развеяны по ветру. Девушка не работает на моего брата и знает, что она охотник. Чтобы ее оружие подействовало на меня, она должна была выстрелить из мира душ, где я сейчас нахожусь. Такое не под силу гражданским, даже случайно.
Единственный вариант, который имеет хоть какой-то смысл, — это… «Анима».
— Камилла! — голос Льда эхом разносится в