Али наклоняется ко мне, прошептав:
— Я тоже по ней скучаю.
Я снова пожимаю плечами. Это все, что я могу сделать в данный момент.
Внешне Али — полная противоположность Кэт. Если Али — высокая и стройная, с копной светлых волос и глазами чистейшего голубого цвета, то Кэт… была, черт побери… невысокой и с изгибами, с темными волосами и завораживающими карими глазами, в которых идеально сочетались зеленый и золотой цвета.
В сказках Али — невинная снежная принцесса, а Кэт — соблазнительная злая королева.
Не было никого красивее моей Кэт. Или умнее. Или остроумнее. Или очаровательней. И если я продолжу идти по этому пути, то разнесу здание по кирпичику.
Наконец появляется официантка с кофейником и наполняет мою чашку.
— Дорогой, твой заказ будет готов через несколько минут.
Она дружески похлопывает меня по плечу и уходит.
— Мы взяли на себя смелость сделать заказ за тебя, — говорит мне Рив. — Два жареных яйца, четыре куска бекона, две котлеты с сосисками, двойная порция сырных оладий и стопка блинчиков с орехами. — она закусывает нижнюю губу. — Если хочешь что-нибудь еще…
— Уверен, что смогу обойтись малым. — в любом случае, я не голоден. — Как продвигается охота на З?
— Лучше, чем когда-либо. — Али делает глоток апельсинового сока. — Расскажи ему о своих новостях, — говорит она Рив.
Рив краснеет.
— Я использовала записи отца и кровь Али, чтобы создать новую сыворотку.
Али практически подпрыгивает на месте.
— Это потрясающе, потому что… барабанная дробь, пожалуйста… она смогла извлечь и использовать сущность моего огня. Мы вводим его зомби, и они словно кусают меня. За считанные минуты их тьма рассеивается, потому что я такая потрясающая… Что? — спрашивает она, когда Коул толкает ее локтем. — Ты же знаешь, что это правда. В любом случае. После полного очищения З становятся свидетелями и отправляются в загробный мир.
— На это приятно смотреть, — говорит Коул.
Все охотники излучают огонь души — единственное оружие, способное убить зомби. Но после того как лидер «Анимы» провел эксперимент над Али, накачав ее непроверенными препаратами, у нее появилась способность спасать и зомби. Этим даром она затем поделилась с другими охотниками, используя на них свой огонь.
Несколько раз она предлагала поделиться им и со мной, но я всегда отказывался. Я не заинтересован в спасении своего врага. Зомби укусили Кэт, а значит, я потерял бы ее из-за токсина, даже если бы не потерял из-за бомбы и града пуль.
Но что меня действительно убивает? Токсин обеспечил ей гораздо более мучительную смерть, независимо от причины, каждая частичка ее боли усиливалась. Поэтому зомби должны умирать.
Какой в этом недостаток? Я не просто страдаю, когда меня кусают, а невыносимая агония поглощает меня, желание уничтожить все на своем пути полностью захлестывает меня. Кроме того, я не могу исцелиться без огня другого охотника или инъекции противоядия — и все это должно быть сделано в течение десяти минут после укуса, иначе мне конец.
— Я чувствую «но»? — спрашиваю я.
Волнение утихло, и Али провела пальцем по краю своего бокала.
— Запасы ограничены, поэтому чаще всего нам приходится позволять существам кусать нас. Чем больше укусов, тем дольше мы восстанавливаемся.
— В этом есть смысл. Чем больше укусов, тем больше токсинов, от которых нужно очистить душу.
— Еще кофе? — спрашивает официантка.
Али и Рив вздрагивают при звуке ее голоса. Я просто киваю. С тех пор как вошел в дверь закусочной, моя бдительность не ослабевала. Я каждую секунду знал, где находится официантка. Девочки, еще новички в этой жизни, все еще учатся.
Пока наливают кофе, официантка говорит:
— Ваш заказ готов, банда. Я сейчас принесу. — она уходит, не бросив на нас «вы такие странные» взгляда. Мы дети (технически) и обнаружили, что все думают, будто мы говорим о видеоиграх.
— Нам нужно придумать новый способ помочь З и себе, — говорит Бронкс. — После битвы я неделю чувствую себя опустошенным.
— Он практически впадает в кому. — Рив прижимается щекой к его плечу, и его рука автоматически зарывается в ее волосы. — Даже поцелуй настоящей любви не будит его, — добавляет она с укором.
Коул улыбается.
— Наверное, ты делаешь это неправильно. Перестань целовать его в губы и начни…
Али закрывает ему рот рукой.
— Не смей.
Он убирает ее руку и кусает за ладонь.
— Бить их, — говорит он, заканчивая предложение.
Все смеются. Все, кроме меня. Я неловко отодвигаюсь и смотрю на дверь. Будет слишком грубо, если я уйду?
Через несколько секунд приносят еду, и официантка ставит перед каждым из нас дымящиеся тарелки. Мои друзья вгрызаются в еду так, словно их месяцами мучил голод. Пока я пил и изменял в память о Кэт прошлой ночью, они явно охотились на зомби и устроили небольшую драку. Рукав рубашки Али задрался, обнажив множество синяков на ее руке, прямо над татуировкой с белым кроликом.
На Коуле и Бронксе тоже есть синяки, и осознание этого сильно меня задевает. Они отправились в бой без меня. Они могли пострадать или даже хуже. З-спасение — штука новая, такая же непроверенная, как и лекарства, которые давали Али, и мы не знаем всех тонкостей. Что-то могло пойти ужасно не так, а меня не было рядом, чтобы помочь.
Я сдержал ругательства. Мне нужно собраться с мыслями. Как и вчера. Но как только меня охватывает прилив защитной энергии, она уходит. Мои друзья прекрасно обойдутся без меня. Возможно, даже лучше.
Ручка моей вилки гнется.
— У меня есть еще одна новость, — говорит Рив, нарушая внезапно наступившую тишину. — Я купила дом.
Бронкс откусывает кусочек от десерта «красный бархат». Он всегда был сладкоежкой, и это всегда меня забавляло. С его зелеными волосами и многочисленными пирсингами на лице он выглядит так, будто предпочитает ржавые гвозди и осколки стекла.
— В нем есть все необходимое. Большие спальни, каждая со своей ванной комнатой. Хватит на всех членов нашей команды и всех, кого мы набираем. Есть тренажерный зал. Сауна. Крытый бассейн. Даже баскетбольная площадка. К тому же, когда я закончу, система безопасности будет на высшем уровне.
Моя первая мысль: Кэт понравилось бы жить с нами. Черт, ей бы понравилась моя маленькая, едва обставленная квартира, оплаченная из трастового фонда, который оставил мне отец Рив. Вообще-то он оставил его для всех нас. Мы все богаче, чем могли когда-либо мечтать, и